Ирина Булгакова - Уровень

Беду представляли безымянные "и", смысла которых уловить не удалось. В частности, "виртуалка", о которой упоминал Дикарь. Никто не спорит, опасности для жизни в определенных условиях ловушка не представляла, но в условиях категорической нехватки времени могла стать роковой. Когда вдруг, в одну секунду напрочь терялась ориентация в пространстве и вокруг размытой реальностью, дождем в тумане, тонули стены, словно менялись местами пол и потолок. Двигаться в этом лишенном пространства и времени беспределе можно было часами, зайти черт знает куда, и либо очнуться также мгновенно и осознать себя в подземке, либо сломать себе шею в одном из переходов, так ничего и не поняв.

Одно несомненно внушало оптимизм: чужаки тоже вряд ли будут торопиться. Как заправские геймеры имея при себе бонус в лице странной девочки, за которую расплатились кровью, они уже чувствуют себя победителями. А победителям свойственно расслабляться. Они еще не понимают, что песочные часы могли легко поменять положение и тогда тот, кто был охотником мог превратиться в жертву. И задача Арийца заключалась в том, чтобы использовать этот шанс, пока сыпется песок.

Туннель заложил крутой вираж. Ариец сбавил ход и осторожно повернул за угол. Впереди забрезжил свет и в первую минуту диггер решил, что опоздал и теперь его ждет поспешное отступление, в то время как чужаки будут наступать ему на пятки.

По-прежнему стояла тишина, усталая, измотанная. Соединяя два хода в один от стены до стены протянулись металлические ворота, взорванные с левого края. Дыра, выставив вперед изогнутые обугленные клешни, светилась.

Соблюдая осторожность, готовый в любой момент к бегству, диггер подошел ближе. Потом с трудом протиснулся в дыру, рискуя оставить на острых краях обрывки одежды.

Помещение, в котором оказался Ариец, он отнес к разряду тех, о чьем предназначении можно только догадываться. Просторный, длинный зал все никак не хотел заканчиваться. Его долгое, заваленное большей частью пустыми контейнерами тело, делили на части перегородки. И только перед самым выходом обстановка приобрела осмысленность производственного помещения. Одна сторона была занята плотно пристроенными друг к другу пластиковыми кабинами, напоминающими душевые и вызывающие ассоциации с телепортацией, какой ее представляли в кино. Посередине, на рельсах, проложенных по кругу, застыли металлические вогнутые рейки. Тонкие, в палец толщиной, они сверкали, как иллюстрация к тому, над чем не властно время.

Впереди по курсу отливали металлом ворота с дверцей, врезанной в центре. Справа, на сваях держалась надстройка — нечто вроде второго этажа, выступающая в зал метра на два. Утопленная в нишу, наверх вела лестница.

Ариец тщательно обследовал помещение. Вздохнул с облегчением, обнаружив несколько люков. Два за пластиковыми кабинами и один прямо под балконом. Для диггера не составило труда специальным ключом отодвинуть крышку настолько, чтобы туда можно было протиснуться. Высвеченная фонарем, вглубь уходила лестница. Он не поленился воспользоваться ею, чтобы определить: не вела ли шахта в тупик. К радости Арийца, из шахты влево уходил тюбинг.

На втором этаже, судя по всему, находилась аппаратная. Над пультом, занимающим всю левую стену, тянулись оконные рамы с выбитыми стеклами, из которых отлично просматривалось все помещение. Арийца поразило обилие кнопок и рычагов. Не сенсорных, а обычных, старинных, вздувшихся диковинными опухолями, покрытыми белым налетом.

Пыль забила щели между кнопками, мазнула серым по стеклянным колпакам прямоугольным ребрам рычагов. На панели несомненно имелись пояснения, но разобраться в непонятных значках диггер не смог. Любопытство подтолкнуло его, иначе чем еще можно объяснить то, что он без опаски потянул на себя рычаг.

В ту же секунду свет погас.

Судьба определенно благоволила к нему. Время шло медленно и Ариец не отказался от представившейся ему форы. Любопытство не порок — а именно тот стимул, что толкнул его под землю десять лет назад с настойчивым желанием удовлетворить чувство, зудящее под ложечкой. Вот почему Ариец опробовал еще пару кнопок на предмет пригодности в предстоящей игре.

Диггер не знал, хватило ли у кого-нибудь из предшественников смелости проделать то же самое или ему принадлежит роль первопроходца. Сказать, что результат поразил его, значило ничего не сказать. Словно у него на глазах, вдруг, без всякой видимой причины, секундная стрелка на механических часах начала обратный отсчет. Ариец почувствовал острое нетерпение от желания тотчас провести эксперимент. Не доставало только подопытного материала.