Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Что я хочу сказать… Страшная штука — ревность. О мироздании думаешь, решаешь уравнения, создаешь модели, проводишь наблюдения. А если ревность? Или ненависть? Мыслей нет, только чувства, ощущения… Хэмлин был влюблен. И соперников у него оказалось достаточно. Когда был убит Коффер, разве Хэмлин не попал в число подозреваемых?

Я не знаю, как он проник в запертый дом. Но он понял — это написано в его статьях, — что Вселенная заполнена энергией, которой человек умеет управлять, но сам в это не верит, поскольку не знает, что такое возможно. Хэмлин поверил. Ощутил и понял: может! Или понял не сразу, а когда до него дошло, покончил с собой?

Хорошо бы прочитать дело — те бумаги, что вам, Сара, не удалось получить в Скотланд-Ярде. Может, вы сможете, мистер Бакли? Нет? Не тот уровень? Что ж… Остается положиться на собственные возможности. На интуицию…

— Ну и ну! — воскликнул Бакли. — В жизни не слышал ничего более странного! Вселенная… как вы сказали? Фермион? Гм… И еще темная энергия в придачу. Не думаю, что когда-нибудь в истории криминалистики кто-то предлагал более фантастическую версию для объяснения бытовых преступлений.

— Тайлер, — начала Сара, — пожалуйста…

— Позволь мне, дорогая, — слишком грубо, по мнению Алкина, прервал девушку главный констебль. — Согласись, я выслушал внимательно, я даже ни разу не вставил ни слова, хотя понял далеко не все, что говорил мистер Алкин.

— Тайлер!

— Послушай, дорогая! Представляешь, прихожу я в архив Ярда и говорю полковнику Доновану: «Сэр, у вас документы об убийстве, совершенном в приступе ревности человеком из вселенной-фермиона… Орудие убийства? Темная, понимаете, энергия. Темная энергия убивает, а светлая…» Светлой нет, только темная? Как же так? Неужели миром правит дьявол, темные силы торжествуют, а светлые не могут им ничего противопоставить? В Голливуде такой сценарий не пройдет, нет…

Не нужно было приезжать. Он увидел документ — и что? Он увидел Сару — и чему это помогло? Он познакомился с главным констеблем и теперь знает, что это тупой, ничего не понявший козел…

— Ваши объяснения — чепуха, — между тем говорил Бакли. — Наука забралась так глубоко в недра материи, что утратила всякую связь с реальностью. Никто уже физику не понимает. Что это такое: фермионы, браны, бозоны, глюоны… что еще? И чем глубже вы влезаете, тем больше в ваших теориях мистики, это верно. Уже и до веры добрались. Вера в закон природы, а? Но если вас интересует это дело… Вчера, когда Сара ездила в Кембридж, я тоже кое-что выяснил. Насчет мотива вы не ошиблись. Ревность! Дженнифер Поллард. Уроженка Бакдена, кстати, в отличие от всех нас. Я хочу сказать: ее тут знали с детства, а Хэмлин — чужак, так что шансы у него были ничтожны. Я расспросил кое-кого из местных и вот что узнал: она вышла замуж за Финчли. Молодой парень, тоже уроженец Бакдена, служил клерком в банке Барклаус, у них было тогда отделение в Грэфхеме, а сейчас и в Бакдене открыли офис. Вышла замуж, и они с мужем отсюда уехали. Незадолго до войны, а точно никто не помнит.

— Если они регистрировались здесь, — оживилась Сара, — то в мэрии может быть запись. Я найду, это мой архив!

— Я о том и говорю, — кивнул главный констебль. — Вряд ли эта информация поможет: семьдесят лет прошло, миссис Финчли, если она еще жива, древняя старуха.

— Она могла что-то рассказать детям, — Сара поднялась. — Я, пожалуй, прямо сейчас этим займусь.

— И мне пора на работу, — Бакли тоже поднялся, демонстративно не обращая внимания на Алкина. Положил на стол купюру, придавив ее блюдцем.

— Алекс, — Сара обернулась к Алкину. — Пойдете со мной или подождете здесь? Надеюсь, это не займет много времени.

— Я с вами, — поспешно отозвался Алкин к неудовольствию Бакли.

Документа о регистрации брака Дженнифер Поллард и некоего Финчли в архиве мэрии не оказалось. Чтобы выяснить это, понадобилось немного времени — нужный том регистрационной книги нашли за несколько минут.

— Ничего нет, — огорчилась Сара. — Надо бы посмотреть церковные записи. У нас одна церковь, методистская, на Крэш-стрит. Это минут пять пешком. Хотите пойти?

Алкин согласился бы пойти до самого Кембриджа.

Церковь оказалась в точности такой, как представлял Алкин: высокое и длинное сооружение из красного кирпича с узкими витражными окнами и колокольней, больше похожей на пожарную каланчу. Внутри было сумрачно, окна скорее поглощали свет, чем пропускали его. Горела единственная лампа сбоку от алтаря, над низкой приоткрытой дверью, куда Сара вошла, поманив Алкина за собой.