Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

— О! — Алкин поднялся. — Простите. Вы так внимательно и хорошо слушали, что я мог бы говорить до утра. Наверное, вам пора? Я вас задерживаю?

«Тайлер не звонил», — подумала Сара. Неужели прошло слишком мало времени, хотя ей показалось, что уже глубокий вечер? Она посмотрела на часы: без четверти пять. Действительно, еще и час не миновал, как они вошли. Время будто растянулось. Теория относительности? Наверное. Слишком сильное здесь притяжение, вот время и замедлилось.

— Все это очень интересно, — неуверенно произнесла Сара, подумав, что кроме физики здесь было сказано еще что-то, важное для обоих. — Но какое отношение это имеет к гибели Хэмлина?

— Я хотел объяснить, — смущенно произнес Алкин. — Но если вы устали… Может, в другой раз?

На этот вопрос мог быть только один ответ: «Конечно, как-нибудь в другой раз», но Сара сказала:

— Нет. Я хочу знать, но пока ничего не понимаю!

— Хорошо… — начал Алкин, и в этот момент в сумочке Сары зазвонил наконец телефон. Наконец? В иное время она так бы и подумала, но сейчас возникло раздражение, которого Сара не сумела скрыть, и Бакли (конечно, это был он) сразу почувствовал ее изменившееся настроение.

— Что-нибудь не в порядке? — его беспокойный голос был слышен Алкину, хотя он вряд ли мог разобрать каждое слово.

— Все нормально, — Сара сосредоточилась, и голос зазвучал, как обычно, с интонациями, к которым Тайлер привык за время их знакомства. — Я ждала твоего звонка.

— Можешь ехать, — сообщил Бакли. — Пробки уже нет, и погода замечательная после дождя. Только не торопись, дорога мокрая.

— Сейчас выезжаю.

— Поужинаем вместе.

— Хорошо, — согласилась Сара без энтузиазма.

— Мне действительно пора, — сказала Сара, бросив телефон в сумочку. — Но я не поняла вашей логики, Алекс, хотя и узнала много для себя нового. Какое это имеет отношение…

— Вы третий раз об этом спрашиваете, — улыбнулся Алкин. — Если бы мы могли встретиться еще раз… Вы бываете в Кембридже?

— Я могу предложить вариант лучше — приезжайте в Бакден.

— Я? — растерялся Алкин.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнула Сара. — Увидите дом, где жил Хэмлин, — он сохранился и выглядит почти так же, как семьдесят лет назад. Я покажу вам тот документ. И еще: поговорите с Тай-лером, он очень умен, уверяю вас, интересуется научными новинками, хотя, конечно, интерес его чисто профессиональный. Наверняка ваши идеи его заинтересуют! Хорошая мысль?

— Хорошая, — с сомнением протянул Алкин.

— Приезжайте завтра к полудню. Выезжайте одиннадцатичасовым автобусом. Мы с Тайлером встретим вас на конечной остановке, напротив нашей достопримечательности — Большой крепости. Заодно можно ее осмотреть…

— Я приеду, — сказал он.

«И так было бы хорошо, если бы меня встретили только вы, Сара, с вами я готов и крепость осматривать…» Должно быть, эта мысль так явственно отразилась на его лице, что Сара, уже протянувшая руку для пожатия, отступила на шаг и пробормотала:

— Значит, договорились.

Автобус свернул с шоссе, и слева надвинулась красная кирпичная крепостная стена с воротами, у которых стояла толпа туристов. Чуть поодаль Алкин увидел Сару — она была в темном платье с длинным рукавом, сапожках и наброшенной поверх платья шерстяной кофточке. Главного констебля Алкин не разглядел, Сара определенно была одна. Он помахал ей из окна, она ответила и пошла навстречу.

— Прохладно сегодня, — сказала Сара вместо приветствия. Алкин кивнул.

— Тайлер ждет нас в участке, — продолжила Сара, и хорошее настроение, не покидавшее Алкина все утро, мгновенно улетучилось. — Он дежурит до часа, потом мы сможем спокойно поговорить. Тайлер хочет послушать ваши рассуждения, ему очень интересно.

— Я понимаю, — пробормотал Алкин.

Сара взяла Алкина под руку и повела по гравиевой дорожке к неширокой улице, застроенной одинаковыми одноэтажными домиками с покатыми черепичными крышами. Прошли мимо баскетбольной площадки, где подростки, бросавшие мяч в корзину, вопили, будто стая чаек, у которых отнимают добычу, и вышли на круглую площадь, где на двухэтажном сером здании времен, скорее всего, короля Эдуарда, Алкин издалека разглядел надпись: «Полиция».

— Рад вас видеть! — воскликнул главный констебль, выходя из-за стола и протягивая Алкину обе руки. Алкин ожидал увидеть высокого, крупного мужчину с большими волосатыми ладонями и густой светлой шевелюрой уроженца Шотландии — типичного английского полисмена, какими их изображают на открытках и каких действительно много на улицах Кембриджа. Да и громкий голос, который Алкин слышал вчера, соответствовал такому образу. Однако, на удивление, Бакли оказался среднего роста, лысоват, сложения плотного, но далеко не богатырского. Пожатие оказалось крепким, но не грубым, а голос… ну что голос… В Москве у Алкина был знакомый — из литераторов, он писал бытовую прозу и пользовался определенным успехом в неопределенных кругах, — его голос способен был перекрыть рев пожарной сирены. Громкий голос — не свидетельство душевной грубости.