Журнал «Если» - «Если», 2006 № 11

Однако на сюжетном уровне дилогия немногим отличалась от подобных сочинений. И тем удивительнее оглушительный успех книги: «Каллисто» оказалось первым произведением отечественной фантастики (а может, и литературы), породившим новое явление — фан-клубы. При детских библиотеках десятками возникали общества поклонников дилогии, многие писали продолжения книги и рассказы из мира «Каллисто» (то, что ныне называется фанфиками), создавали музеи «Каллисто», составляли энциклопедию «Каллисто» и т. д. и т. п.

И все-таки лучшим с литературных позиций произведением Г.Мартынова до сих пор остается роман «Гианэя» (1963; 1965), который можно отнести к разновидности интеллектуальной космической оперы. Как и другие книги писателя, роман посвящен Контакту. Изначально «Гианэя» была адресована читателю взрослому: роман изобилует сложными этическими и психологическими проблемами, присутствует в нем и легкий налет эротики. Странствуя по Солнечной системе на корабле-астероиде, земляне обнаруживают чужой звездолет, с которого на астероид десантируется человек в скафандре, а сам корабль чужаков неожиданно взрывается. Так начинается трагическая история девушки-инопланетянки Гианэи, волею судьбы оказавшейся гостьей землян. Непросто оказалось преодолеть барьер, разделяющий две цивилизации. И даже вспыхнувшая любовь к землянину не позволяет Гианэе прижиться в новом для нее мире. И заканчивалась книга психологически достоверным самоубийством героини: какой бы прекрасной ни была Земля, она не могла заменить Гианэе родной дом.

Роман замечателен не только нетривиальной, психологически глубокой разработкой темы Контакта, но и оригинальными НФ-идеями.

Но возмущение читателей (в основном, конечно, подросткового возраста) было столь велико, что Мартынову пришлось написать еще две части, в которых девушка-инопланетянка чудесным образом возвращается к жизни, выходит замуж за главного героя-землянина и рожает ему сына. Такая натужная доработка популярной книги вызвала, однако, негативную реакцию у взрослых читателей, зато определенно удовлетворила читателей-подростков.

Если «Гианэя» своего рода космическая опера, то вышедший следом роман «Спираль времени» (1966) — едва ли не первая в нашей НФ «темпоральная опера». С художественной точки зрения, роман существенно слабее предыдущих книг писателя, но повествование о приключениях инопланетян в различных эпохах земной истории, об их встречах с атлантами, написано увлекательно, столь же увлекательно оно и читается. Одним словом, добротный образец приключенческой НФ.

После «Спирали времени» Георгий Мартынов написал лишь одно произведение — повесть «Сто одиннадцатый» (1976; 1979), сюжет которой также подчинен любимой мартыновской теме — Контакту с инопланетным разумом (правда, действие на этот раз разворачивается на Земле 70-х годов XX века). Повесть была написана в «фирменном» стиле фантаста: острый приключенческий сюжет не мешает автору разбираться в психологии персонажей. Однако читателями «Сто одиннадцатый» был принят гораздо прохладнее книг 50-60-х годов. Действительно, после масштабных космических саг вроде «Гианэи», «Каллистян» или «Гостя из бездны» последнее произведение писателя выглядит слишком уж камерным, приземленным. Но определенно — никак не худшим в творческой биографии Георгия Мартынова.

С конца 1970-х фантаст больше не садился за пишущую машинку — не позволяло здоровье, а 26 октября 1983 года писатель скончался.

Георгий Мартынов не самый плодовитый фантаст — за 30 лет творческой деятельности им создано всего семь книг. Экая малость по меркам дня сегодняшнего! Но книги Мартынова помнят и любят вот уже несколько поколений поклонников фантастики, а три мартыновских романа вошли в «Золотой фонд» НФ России.

Для рядового американца история — та, что вершилась за границами Соединенных Штатов (и тем более — до их образования), все равно что научная фантастика. Американские фантасты не исключение. Тем любопытнее на этом фоне фигура одного из классиков жанра — Пола Андерсона, которому 25 ноября исполнилось бы восемьдесят. В отличие от большинства коллег он-то историю любил и понимал. И постоянно исследовал — своими, научно-фантастическими, средствами.

Он и внешне мало напоминал типичного американца — высок, курчав, близорук. Что более всего удивляло, так это отсутствие «стопроцентно американской», словно навечно прилепленной улыбки. Последнее не означало, что в жизни Пол Андерсон был эдаким букой и мизантропом, он частенько напоминал взрослого ребенка. И лицо его нередко освещала улыбка — едва намеченная, лишь уголками губ да собравшимися морщинками у глаз. Так обычно улыбаются люди ранимые и стеснительные, что, согласитесь, для Америки вообще редкость. Как и его манера больше спрашивать и слушать, а не говорить самому…