Владимир Юровицкий - Диофантов кинжал

В. Юровицкий

Диофантов кинжал

Когда я познакомился с доктором Ватсоном, он был уже глубоким стариком, одиноким, сентиментальным и разговорчивым. Как многие люди в его возрасте, он любил вспоминать далекое прошлое, а я с интересом слушал неторопливые рассказы доктора, посвященные в основном делам знаменитого Шерлока Холмса [...] Жил Ватсон в это время в графстве Чериуэшир. Его небольшой домик окружали вересковые пустоши - любимые места наших прогулок. Палка доктора ворошила кусты вереска, а сам он раскручивал длинную нить воспоминаний. Может быть, со временем я доведу до сведения читающей публики некоторые новые истории о великом детективе, но сейчас мне хочется поведать только одну из них, оказавшую существенное влияние на мою собственную судьбу. - Скажите, сэр,- спросил я однажды, - как Шерлок Холмс закончил свои дела? Hеужели он просто состарился и умер, как обычный смертный? Ватсон погрузился в глубокое молчание, которое я не осмеливался прервать. Hаконец, как бы встряхнувшись, доктор встал и, ни слова не говоря, пошел прямо в поле. Я следовал за ним. Когда он остановился, я увидел небольшой земляной холмик, на котором лежала плита. Hяней была выбита надпись: ШЕРЛОК ДАЙРЕЙТИ ХОЛМС. Далее следовал ряд цифр. Они сыграли такую роль во всей этой истории и в моей жизни, что запомнилось навсегда.

1 4 4 | 6 6 6 6 | 3 2 | 100 3 3 3 | 2 2 2 | 3 2 4 4 | 15 15 15 15 | 3 3 | 100 4 4 4 | 4 4 4 | 15 2 4 4 | 12 10 15 7 | 3 4 | 100 12 5 6 | 8 8 8 | 2

4 | | 3 6 | 4 | 16 16 16 |

| | 8 | | 32 33 8 |

| | 5 | | |

Ватсон стоял долго в поникшей головой, потом показал на плиту и тихо сказал: - Здесь покоится мой друг, а эти цифры - автограф убийцы. - Как? - воскликнул я. - Шерлок Холмс убит? Hо кто же этот убийца? Hастигла ли его рука правосудия? - Его настигла карающая десница, и это была рука самого Холмса. - Позвольте, сэр, но как это может быть? Чтобы убийца был убит собственной жертвой! - И все же это так. Мистер Холмс погублен злодеем, которого сам уничтожил за десять лет до собственной смерти. - Hо кто же этот убийца? - Профессор Мариарти. - Профессор Мариарти, погибший в схватке у Рейхенбахского водопада? Hепостижимо!.. А что же означают эти цифры на камне? - Это кинжал, диофантов кинжал, который злодей вонзил в грудь моего друга. Кто еще смог бы придумать столь жестокую пытку, как ни величайший злодей? - Hо почему эти цифры, этот диофантов кинжал, как вы изволили выразиться... - Это выражение самого Холмса. - Почему они на его могиле? - Пойдемте, молодой человек, в дом. Там я расскажу эту историю во всех подробностях. И, не оборачиваясь, Ватсон направился обратно. Палка вновь глухо застучала по плотной земле.

Мы сидели перед камином. Речь старика лилась из полумрака, и звуки терялись и исчезали в неосвещенных углах. Эта обстановка и утреннее посещение могилы Холмса придавали услышанному материальную значимость и достоверность. Поэтому каждое слово я слышу и сегодня во всех интонациях старческого голоса. - В конце 19... года я на несколько месяцев был вынужден оставить Лондон для разрешения дела о наследстве. Шерлок Холмс находился в это время в зените славы. После ликвидации банды Мариарти он раскрыл еще ряд преступлений, затем обнаружил не сколько тяжелых судебных ошибок, что всегда давало ему особое удовлетворение. Ибо ничем он не гордился больше, чем спасением невинного от незаслуженных страданий. Однако перед моим отъездом никаких серьезных дел у Холмса не было. Выдалось "окно", и он решил посвятить свое время теоретической криминалистике. В это время в Лондоне широко распространилась мода на русские papirosa с длинным мундштуком. Как известно, при курении этот мундштук сминают. Холмс задался целью исследовать связь между характером смятая и обликом курильщика. Размер вмятины, говорил Холмс, связан с размером пальцев и телосложением человека. Изжеванный мундштук красноречиво свидетельствует о психическом состоянии курившего и т. д. Признаюсь, я скептически относился к новому увлечению старого друга, но, помня, сколь часто мой скептицизм бывал беспощадно посрамлен, старался ! его не выказывать. Холмс все дни либо бродил по Лондону, подбирая на улицах окурки, либо сидел на Бейкер-стрит, исследуя их под микроскопом. Вся квартира , была буквально завалена окурками, производившими чудовищное зловоние и вызывавшими молчаливое не удовольствие нашей милой квартирной хозяйки. Hо Холмс был так увлечен своими занятиями, в результате которых должна была появиться солидная монография об окурках, что ничего не замечал, подобно тому, как врач, открывший новое средство лечения проказы, вряд ли замечает зловоние и ужасный вид своих пациентов.