Журнал «Если» - «Если», 2006 № 05

— Он может появиться, — соглашается Порфирио. — А может, и нет. Вот почему мы просто сидим здесь и…

Внезапно он весь подбирается и сверлит упорным взглядом вершину холма, и Клит тоже упирается пристальным взглядом туда и видит маленькую фигурку, ковыляющую по старой заброшенной дороге, к которой подступили могучие сорняки.

— Проклятье! — отчаянно выкрикивает Клит, вылетая из «фольксвагена» смазанным от скорости движением, с обертками от шоколадных батончиков и жестянками из-под картофельных чипсов в могучей хвостовой струе турбуленции. Порфирио чертыхается и кричит ему, что еще рано, но Клит одним скачком перемахивает автостраду и теперь летит прямиком через долину к холму с амбаром, так быстро, мощно и красиво, как умеет бегать только бессмертный. Порфирио срывается вслед за ним, и вот он уже мчится вверх по желтому голому склону, усеянному красными обломками скал, еще сохраняющими угольные следы прошлого ужаса, и добегает до старой дороги как раз вовремя, чтобы увидеть и услышать, как Клит орет ужасающим голосом:

— Служба безопасности! Замри!!!

— Не надо… — начинает Порфирио как раз в тот момент, когда Клит запускает сам себя, как из катапульты, вперед на силовой захват Роберта Росса.

Роберт улыбается и поднимает руки таким жестом, словно сдается и молит о милосердии. Несмотря на жару, на нем длинное глухое пальто, хотя и расстегнутое. Подкладка с одной стороны разорвана, как раз под мышкой, и в этой прорехе, обрамленной лохмотьями пропотевшей ткани, перед глазами Порфирио вдруг открывается бездонная черная ночь и белые звезды.

— Ля-ля-ля, ля-ля… Вааааа-ууууу! — нараспев говорит Роберт Росс, когда Клит врезается в него каменным ядром. Клит пронзительно вскрикивает, и все, его больше нет, засосало в звездную бездну.

Порфирио стоит, словно соляной столп. Роберт Росс подмигивает ему, как в 1951 году в телевизоре.

— Какой захват, а? — произносит он голосом десятилетнего мальчика Бобби.

Здесь наверху очень жарко, на старой белой дороге под ярко-голубым летним небом. Порфирио ощущает, как струйки пота обильно стекают у него промеж лопаток.

— Эй, мистер Полицейский! — весело окликает его Роберт. — А я помню тебя! Ты рассказал Компании все, что подслушал? Думали они про то, что я собираюсь сделать? Они боялись меня все эти годы, правда?

— Разумеется, мистер Росс, — вежливо отвечает Порфирио, потихоньку разминая пальцы.

— Нет, так неправильно, — нахмурившись, возражает Роберт. — Мистер Росс — это мой отец. А я Бобби.

— Все понял, извини. Выходит, это мистер Росс погиб вон там внизу? — Порфирио указывает пальцем. — В автокатастрофе? Потому как его старший сын был настолько глуп, что не придумал ничего получше, чем высунуться на ходу из машины?

Безмерное изумление проступает на замурзанном морщинистом личике, а потом ему на смену приходит испепеляющий гнев.

— Ты дубина! — яростно выкрикивает Роберт. — Не смей называть меня глупцом! Я уникальный! Я гений, тебе понятно? Я могу уничтожить весь мир, если захочу!

— Как насчет всего мира, не знаю, — равнодушно говорит Порфирио. — Но со своей семьей ты справился вполне успешно, Бобби. Что да, то да.

— Нет! Я ничего такого не сделал, — поспешно возражает Роберт, судорожно сжимая и разжимая кулаки. — Профессор Билл мне все объяснил… Это просто случилось! Несчастный случай, такие происходят постоянно, я ни в чем не виноват.

— О да, профессор Билл, разумеется. Но ведь он часто лгал тебе, Бобби? — говорит Порфирио. Голос его звучит ровно, почти утомленно. Словно ему безмерно наскучило повторять одно и то же в сотый или даже тысячный раз. — Разве профессор Билл не пообещал, что твоя вечная жизнь обязательно будет прекрасной и счастливой?

Роберт не отвечает, пристально глядя на Порфирио. Его глаза широко раскрыты и полны слез, но и ненависти тоже.

— Эй, Бобби! — окликает его Порфирио, делая шаг вперед. — Скажи, тебе когда-нибудь приходило в голову вернуться сюда, чтобы предотвратить катастрофу?… Нет-нет, я прекрасно знаю, что это невозможно. Но неужели у тебя не возникло даже мысли совершить попытку? Поиграть с казуальностью, разорвать связи причин и следствий? Думаю, это было бы не слишком сложно для такого суперпродвинутого гения, как ты, Бобби. Но ты даже не попробовал, правда? Да, конечно, я вижу по твоим глазам.

Роберт отворачивается и бросает неуверенный взгляд вниз, на красные камни, где в каком-то призрачном измерении все еще горит «плимут» 1946 года выпуска. Стекла с треском лопаются и вылетают, сухая летняя трава вмиг исчезает, обращаясь в дым, когда огонь победным броском начинает распространяться во все стороны, оставляя за собой лишь курящееся черное пятно.