Элейн Каннингем - Хелен

- Садись, Блейк.

Я не шелохнулся.

- Помоги ему, Козел, - велел рыжий длинному. - Пусть старина Блейк отдохнет.

Козел грубо схватил меня за плечи и усадил. Я попытался сопротивляться, но он хорошо знал свое дело и так умело отвесил мне две крепких оплеухи, что мигом вышиб из меня боевой дух, а в голове у меня тут же зашумело.

- Что вам нужно? - пролепетал я. - Зачем вы пришли?

- Адвокат нам нужен, - ухмыльнулся рыжий. - Честный адвокат.

- Кто вас послал? - спросил я. Впрочем, я отлично это знал.

- Парни нас послали, - хмыкнул рыжий. - Верно я говорю, Козел?

- Угу, - кивнул тот. И добавил, погружая кулак мне в живот: - Наши парни не любят упрямцев, Блейк. Они любят покладистых, понял?

Под ложечкой у меня что-то оборвалось и я согнулся пополам, скуля от боли.

- Они не любят угроз, - сказал рыжий.

- Только дураки угрожают им, - добавил Козел, встряхивая меня за волосы. - Ты глуп, Блейк. Они хотят, чтобы мы тебя проучили. Не желают они, чтобы такой честняга всегда оставался глупым.

Он задрал мне голову назад и плюнул прямо в глаза, а рыжий ещё раз саданул меня под дых. Я сложился вдвое, но Козел резко дернул меня за волосы и приказал:

- Встань, Блейк!

Я был просто парализован от боли. Никакая сила, даже угроза смерти, не заставила бы меня подняться. Мои легкие тоже парализовало - я не мог ни вздохнуть, ни крикнуть.

Козел выдернул меня со стула и я упал ничком. В ребра мне вонзился тяжелый ботинок. Затем что-то обожгло мне щеку, и я ощутил на губах солоноватый вкус крови.

- Не оставляй следов, - услышал я голос рыжего.

И тут же на меня обрушился град ударов - меня били по ребрам, по спине, по ногам.

- Я же сказал тебе - не оставляй следов! - прогудел рыжий.

- А куда же его бить? - удивленно спросил Козел.

- Вот куда, - произнес рыжий, лягая меня по почке.

- Вот так? - на меня вновь обрушился страшный удар.

- Болван, ты же убьешь его!

Я распростерся на полу, глухо постанывая от боли. Кто-то потряс меня за плечо, потом голос рыжего спросил:

- Ну как, Блейк, ты чему-нибудь научился? Поумнеешь теперь?

Я провалился во мрак.

* * *

Когда я пришел в себя, в кабинете было темно, а на столе звонил телефон. Я лежал на полу в луже крови и, попытавшись шевельнуться, захныкал от боли. Болело сразу все и везде - никогда в жизни я не испытывал такой боли.

Я подполз к столу, но приподняться не смог, а телефон продолжал разрываться от звона. Я нащупал шнур и потянул на себя. Аппарат с грохотом свалился на пол и звон прекратился. Я провалился в небытие, из которого меня вывел голос Клэр:

- Блейк! Блейк! Ответь мне, Блейк!

Голос звучал прямо у меня в ушах и, повернувшись на бок, я нащупал телефонную трубку. Я попытался заговорить, но из моего горла вырвался только хриплый стон.

- Блейк, что случилось?

- Я ранен, - прошептал я. - Мне больно.

- Что случилось?

- Мой офис... света нет...

- О, Блейк! Держись, мой родной! Я сейчас приеду...

* * *

На третий день моего пребывания в больнице меня навестил доктор Сэнфорд Хаймен - сама любезность и обходительность.

- Приветствую вас, Эддиман, - дружелюбно поздоровался он. - Рад, что вы пошли на поправку. Я только два часа назад узнал, что вы здесь.

- И решили навестить старого приятеля?

- Ну что вы! Просто у меня сложилось о вас весьма благоприятное впечатление - как об умном и занимательном собеседнике. - Он присел на стул возле моей кровати и посмотрел на прикрепленную к изножию медицинскую карту. - Что ж, ребра срастаются, в почках тоже почище... И стул сегодня уже без крови. Это хороший признак. Замечательно. А как вы себя чувствуете?

- Омерзительно.

- Что ж, это вполне естественно. А как вам местная пища? Надоела, да?

- Угу. До чертиков.

- Меня страшно занимает, общались ли вы ещё раз с мисс Пиласки. Поразительная женщина. Кстати говоря, ведь я побеседовал с ней. Разумеется, она отрицала все то, что сказала вам, но это вполне типично.

- Док?

- Что?

- Скажите, док, что со мной случилось?

- Понятия не имею, Эддиман.

- Когда я стоял перед вами в кабинете, вы обращались ко мне "мистер Эддиман". Сейчас я стал просто Эддиманом, вы не знаете, что со мной стряслось, и вам даже не любопытно. Вот это самое забавное - никому не любопытно, что со мной случилось. Меня привезли сюда без сознания, с разбитой головой и переломанными ребрами - и ни одна живая душа не поинтересовалась, как это произошло. Ни один журналист не заглянул - а ведь я был защитником на самом громком процессе этого года.