Михаил Михеев - Охота на невесту

Трактир стоял точно на границе владений Корбина и его соседа, барона Шлипеншухера. Барон, человек неглупый, но мелочный и жадноватый, очень обижался на Корбина за этот трактир. Еще бы, в свое время, когда это заведение только открылось, Шлипеншухер с парой десятков солдат из личной гвардии приехал уточнить у трактирщика насчет налогов – как же, трактир на бойком месте стоит, на перекрестке трех дорог, по этим трактам народ туда-сюда постоянно ездит. Платить надо за то, что обосноваться на таком доходном пятачке, причем именно ему, Шлипеншухеру.

Трактирщик, в принципе, не отказался. Только попросил до утра подождать, дабы все вопросы на свежую голову утрясти. Поселил барона и его людей в трактире, в гостевых комнатах – чистеньких, новеньких, что называется, еще муха не сидела. Барон был не против – ну не выглядел трактирщик человеком, способным против двух десятков солдат хоть что-то умыслить. Маленький, пухленький, все кланяется с улыбкой – ну грешно такого не ощипать.

Утром барон был удивлен, причем совсем неприятно. Вышел на крыльцо, а там граф Корбин де'Карри стоит и мило так улыбается. И спрашивает барона, а чего это барон, собственно, имеет против трактира, который, в общем-то, наполовину на его земле стоит и хозяин которого под его, графа, защитой и покровительством?

Барон рот открыл, чтобы высказаться возмущенно, и закрыл его тут же, потому как не дурак. А де'Карри стоит, улыбается, и длинными, ухоженными пальцами по рукояти меча из драгоценной айнорской узорчатой стали, что на золото по весу меняют, стук-стук, стук-стук. Рукоять простая, кожей потертой обмотанная, а в эфес меча, в самую головку, сапфир вделан с хорошую деревню стоимостью. И через стальную сеточку, что этот камешек прикрывает, искорки серебристые так и мерцают – непростой, видать, камень, зачарованный, и что этим мечом сотворить можно, одни боги ведают.

А за спиной у графа две сотни головорезов. Одеты кто во что, по сравнению с баронскими дружинниками – босяки босяками. Это, правда, если со стороны смотреть да не знать, что на каждом доспех, какой не у всякого дворянина найдется, да и одежда не столько красива, сколь прочна и в бою удобна. У каждого меч на поясе и арбалет в руках заряженный.

Оборачивается Шлипеншухер на своих людей – а те стоят, глаза опустив, мнутся, и к оружию почему-то тянуться не спешат. Оно и понятно, ясно ведь, что дернись кто – и истыкают их болтами арбалетными, как ежиков, доказывай потом, что ты не восточный зверь-верблюд. Отряд-то у графа с собой больше, чем Шлипеншухер собрать сможет, даже если из кожи вон вывернется, да и подготовлен куда как лучше. Извинился барон за недоразумение, да и уехал тогда, еще и за все, что дружинники его съели-выпили, заплатить пришлось. А цены в трактире специально для дворян были установлены высокие-е-е…

А ведь почему барону пи-пи в штанишки сделать пришлось? Да все потому, что трактирщик тот у Корбина в роте капралом служил, по интендантской части. Впрочем, и в бою в кустах не отсиживался – не держат таких наемники. А когда Корбин домой вернулся, рота его почти вся за ним увязалась. Ну, в самом-то деле, деньжат все поднакопили столько, что и самим на безбедную жизнь хватит, и детям еще останется. Чего же теперь голову под чужой меч подставлять? А с другой стороны, просто так в деревне жить да цветы выращивать или в городе ремесло отцов-дедов непонятно зачем вспоминать как-то не тянет. Да и скучновато это для человека, который всю жизнь в походах провел и столько за эту жизнь повидал, сколько иным и за десять не увидеть. Вот так и получилось, что гарнизон у Корбина в замке – две с половиной сотни ветеранов, которые с ним не одну войну прошли, да еще полторы сотни по заставам сидят, ну и меняются периодически с теми, кто в замке прописался, чтобы службу не забывали. Ну а сами на их место, к теплым девкам и кормежке сытной. Некоторые, правда, там, на заставах и живут постоянно уже – переженились, свои дома, огородики, но службу по прежнему знают, к тому же телом крепки, как в молодости. Маги ведь – они не только сами живут долго, они и другим в том помочь могут. Тяжело это, конечно, сил больших требует, а тут, почитай, четыре сотни душ… Ну да и ладно, не кто-нибудь, а кругом свои, для своих можно и поднапрячься, не жалко.

Так вот, капрал тот решил дело свое открыть, благо денег хватало, да и Корбин еще из своих подкинул, в долю вошел. Хватка коммерческая у него была, так почему бы и не попробовать? Ну и получилось неплохо, вдобавок, разведку свою личную Корбин на этот трактир завязал – народу-то много ходит, сведения собирать – милое дело. Ну и влияние свое на соседские земли Корбин тоже потихоньку распространять начал. А что? Расклады такие, что дворяне повздорили и пошли воевать друг против друга, не редкость – бывает. Не то чтобы часто, но дело, в общем, житейское. Так что совсем не лишним будет, если крестьяне на той стороне границы между дворянскими уделами будут завидовать жизни своих соседей и мечтать, чтоб под графскую руку пойти. Такие вряд ли за своего господина, если что, держаться будут… Ну а когда приехал наглый сосед, и возомнив о себе, что он круче обрыва, решил с трактирщика деньги стрясти, тот просто связался через амулет с Корбином, и лихой граф через портал живо прибыл, дабы объяснить соседу, что трогать его людей низ-зя. Чревато.