Грег ИГАН Array - Журнал «Если» 2008 № 07

– Правильно.

Я все же не был полностью согласен с её позицией. Несмотря на отношение к нам Сэма и его коллег (а они исходили из предположения, что все, сказанное нам, может быть использовано против них), я всегда задавался вопросом, нельзя ли совершить какой-нибудь жест доброй воли, найти способ завоевать их доверие. И после разговора с Кэмпбеллом я лелеял слабую надежду, что его открытие могло бы дать нам возможность раз и навсегда доказать – наши намерения благородны.

— Бруно, – сказала Элисон, поняв мое настроение, – они не дали нам ничего. Шанхай может служить некоторым оправданием их осторожности, но после него мы знаем, что они могут отмахнуться от «Сияющего», как от комара. У них достаточно вычислительных ресурсов, чтобы сокрушить нас мгновенно… а они продолжают цепляться за каждое стратегическое преимущество, которое могут получить. Не ответить тем же глупо и безответственно.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы держались за это секретное оружие? – У меня начала сильно болеть голова. Обычно я справлялся с этой сюрреалистической ответственностью, которая свалилась на нас троих, просто делая вид, будто ее не существует; необходимость же постоянно думать об этом три дня подряд вымотала меня больше, чем за все предыдущие десять лет. – К этому все свелось? К нашей версии «холодной войны»? Тогда почему бы тебе не пойти в понедельник в штаб НАТО и не выложить все, что мы знаем?

— Швейцария не член НАТО, – сухо ответила Элисон. – Наше правительство обвинило бы меня в измене.

Я не захотел с ней спорить:

– Поговорим об этом позже. Мы даже не знаем точно, что у нас есть. Мне надо поработать с файлами Кэмпбелла и убедиться, действительно ли он сделал то, о чем мы думаем.

— Хорошо.

— Я позвоню из Сиднея.

Я потратил немало времени, разбираясь с тем, что украл у Кэмпбелла, но в итоге сумел определить, какие вычисления он выполнял в каждом из случаев, зарегистрированных в файлах системного журнала. Тогда я сравнил проверенные им теоремы с грубой статичной картой дефекта. Поскольку событие, о котором сообщил Сэм, произошло в глубине территории «той стороны», не было необходимости принимать во внимание небольшие и естественные колебания границы.

Если мой анализ был правилен, в среду поздно ночью вычисления Кэмпбелла сработали в середине математики мира Сэма. Но Кэмпбелл сказал мне правду – он не обнаружил там ничего необычного. То, что он искал, просто растаяло у него на глазах.

Во всех вычислениях, которые производили мы с Элисон, можно было заставить теоремы изменить свою принадлежность и подчиниться нашим аксиомам только на границе. А тут возникло впечатление, будто Кэмпбелл спикировал на «ту сторону» из какого-то более высокого измерения, а в руках у него оказался шланг, и он стал поливать все вокруг арифметикой, которую мы знали и любили.

Для Сэма и его коллег это было подобно появившемуся из ниоткуда переносному ядерному заряду, когда прежде они имели дело с межконтинентальными баллистическими ракетами, которые известно как отследить и уничтожить. Теперь Элисон хотела, чтобы мы сообщили переговорщикам: «Доверяйте нам, мы держим все под контролем», не показывая само оружие, не позволяя узнать, как оно работает, не давая шансов изобрести новые средства обороны против него.

Она хотела, чтобы у нас была козырная карта в рукаве на случай, если «ястребы» на той стороне возьмут верх и решат, что Скудоземье всего лишь призрачный мир, без угрожающего существования которого они вполне обойдутся.

Пьяные субботние гуляки начали возвращаться в общежитие, фальшиво распевая и с энтузиазмом рыгая. Возможно, то было поэтическим возмездием за мое притворное опьянение – если да, то возместилось мне тысячекратно. Я стал жалеть, что не раскошелился на жилье поприличнее, но поскольку реального заказчика, оплачивающего мои расходы, не существовало, то мне будет еще труднее лгать Кейт, коли я слишком много потрачу во время «командировки».

Забудьте арифметику лепешек; я знал, как заставить цифровые деньги воспроизводиться – наподобие марширующих метел по команде ученика волшебника. Возможно, мне даже удалось бы получить прибыль таким способом, и Сэм бы этого не заметил: я мог бы скрыть торговлю или обмен с другой стороной за манипуляциями с границей, которые мы обычно использовали для обмена сообщениями.

Однако я понятия не имел, как ограничить побочные эффекты. И что способно разрушить такое вмешательство, и сколько людей при этом убью или покалечу.