Кейдж БЕЙКЕР Array - Журнал «Если» 2008 № 02

– Где, черт возьми, тяжелая техника?! И в ответ услышал впервые:

– Девяносто процентов уже в росте и будут готовы самое позднее через тридцать минут.

– Ага! Удосужились, значит, исправить?

– Никак нет. Просто неисправными оказались только два распаковщика. Остальные запущены и работают нормально.

Командующий позволил себе улыбнуться. И сказал:

– Все-таки толковый парень – этот, как его… Симон.

Ему не стали докладывать, что Симон до места назначения до сих пор не добрался. И связаться с ним пока не удается. Командующий не должен погрязать в мелочах.

А он скомандовал:

– Авиации и химикам: приготовиться к демаскации!

Такое вот словечко было изобретено для обозначения очередной операции. Очень специальной.

В то же время

Когда налетел второй порыв ветра, по сравнению с которым первый показался не более чем предисловием к толстому роману, кап Симон понял: закончить полет ему вряд ли удастся. Хотя механика платформы работала на полную мощность и антиграв ворчал, как недовольный пес.

Это было плохим признаком, потому что означало одно: основная деталь платформы готова отказать в любую минуту. Видимо, она надорвалась, когда этот самый второй порыв швырнул платформу, словно сухой лист, под самые облака (собственно, это уже и не облака были, а тяжеленные тучи). Выровнять платформу удалось в последнее мгновение, когда она совсем уже настроилась совершить поворот оверкиль. Симон понял, что состязания на равных никак не получится, убрал мощность антиграва до минимальной и, сразу отяжелев, стал пикировать к поверхности, с тем чтобы прекратить падение лишь в считанных метрах над землей.

Было, конечно, весьма неприятно – опаздывать туда, где он сейчас был очень нужен. Однако, по соображениям Симона, плохая погода должна была закончиться так же внезапно, как и началась. По сути дела, это был шквал – только не в море, а над открытой, почти ровной, лишь слегка бугрящейся поверхностью, участком степи, как-то затесавшимся между двумя мощными лесными массивами.

Приземлиться удалось – учитывая неблагоприятную обстановку – почти идеально. Во всяком случае, платформа при снижении не пострадала, да и Симон отделался лишь парой ссадин. Правда, в момент касания раздался звук, какого Симон не ждал: не громкий удар при посадке платформы на грунт, но лязг от удара металла о металл. Это очень не понравилось инженеру, поскольку, скорее всего, означало, что платформа сама себе причинила вред: никакого другого металла здесь быть просто не могло.

Симон без размышлений заякорил платформу – на случай, если ветер дойдет до ураганного и захочет снова поиграть с интересной игрушкой. Потом соскочил с нее, чтобы осмотреть свой транспорт снаружи и убедиться в том, что никаких серьезных повреждений машина не получила и будет в состоянии продолжать свой путь. Инженер хотел найти источник металлического звука.

Однако искать его не пришлось: источник был тут, прямо перед глазами. Симон едва не наступил на него, спрыгивая с платформы.

Инженер нагнулся, чтобы как следует разглядеть находку. Он старался держаться спиной к ветру, чтобы поднятый воздушным потоком песок не попадал в глаза.

Он увидел кусок металла непонятного назначения, неправильной формы, производивший впечатление не обломка, но детали. Только неизвестно какой.

Не рассуждая, Симон нагнулся и попытался вытащить железяку из грунта. Не тут-то было! Тогда он опустился на колени и принялся раскапывать землю вокруг детали табельным кинжалом. Это было достаточно легко: грунт оказался песчаным, а никак не унимавшийся ветер пришел на помощь, выдувая из-под рук взрыхленную почву. Деталь обнажалась все больше, но никак не желала заканчиваться. Ямка достигла уже полуметра в глубину. И тогда кинжал, в очередной раз погрузившись в песок, наткнулся на нечто очень твердое. Камень? Нет, снова металл. Что-то плоское, лежащее наискось. Симон заработал еще быстрее. И наконец…

Почти в те же минуты

…произошло несколько событий, сыгравших немалую роль в дальнейшем.

Командующий отдал приказ, и уже собранные к той минуте атмосферные штурмовики, а точнее – их химическое боевое перо (иными словами, шестая часть боевого крыла), попросту же – тридцать шесть машин поднялись в воздух и устремились в направлении, в котором, как успели доложить антиграв-кикеры, располагались основные силы противника.

Когда перо находилось почти на полпути к цели, радары отметили, что слева, на расстоянии сорока километров, контркурсом движется примерно такое же количество самолетов. Того же типа: атмосферные штурмовики. Подобным курсом могли лететь только вражеские машины.