Кейдж БЕЙКЕР Array - Журнал «Если» 2008 № 02

Почему тогда записки, которые я прочитал, лежали там, где их можно было легко найти? Теперь я это понимал, пожалуй. Николай Геннадьевич не хотел, чтобы мы с тетей Женей (впрочем, думал он наверняка только о своей Женечке, а не о том, что я стану помогать ей в поисках) долго блуждали в потемках. Записки и рассчитаны были на то, что тетя Женя прочитает их первой, поймет все, как надо…

Она действительно поняла?

– Ты действительно понял? – спросила она.

– Насчет разума планеты? – спросил я.

– Два старых дурака, – пробормотала тетя Женя. – Подожди, я до тебя доберусь!

Она имела в виду Старыгина или своего мужа?

Телефон опять запиликал, мы оба потянулись к трубке, но тетя Женя, естественно, меня опередила. Впрочем, капитан говорил так громко, что я все слышал.

– Не разбудил? – поинтересовался он.

– Вы думаете, я могу спать? – агрессивно удивилась тетя Женя.

– Старыгин увез вашего мужа на базу геофизиков у вулкана Кизи-мен. У них своя вертушка.

– Вертолет? – переспросила тетя Женя, и лицо ее окаменело. Вертолеты она ненавидела. Эти штуки слишком часто падали. Как-то она при мне сказала Николаю Геннадьевичу, глядя на экран телевизора: «Ни за что не полечу на вертолете. Видишь, как они бьются?» На что Н.Г. ответил: «Глупости. Пешком опаснее – водители несутся, как угорелые».

– Вертушка туда летит час с минутами, – гнул свою линию капитан. – Я выяснил: рано утром геофизики прилетят в Моховую, что-то им нужно забрать. Это недалеко за городом, так что, если хотите…

– Хотим, – немедленно отозвалась тетя Женя.

– Хорошо. Тогда будьте готовы к семи часам, за вами заедет машина.

– Да.

– Значит, в семь, – сказал капитан и отключил связь, не попрощавшись.

– Если ты догадался, – помолчав, сказала наконец тетя Женя, – просвети меня. Время есть. Молчать не могу. Говори, пожалуйста.

Мне тоже надо было выговориться – может, я вообще все неправильно понял, и тетя Женя права, когда думает, что у ее Коли не прошли остаточные явления после той страшной ночи.

– Минимальное воздействие, – сказал я. – В космологии это тоже очень важная вещь. Я читал о реликтовом излучении… Вроде реликтовое излучение совершенно равномерно по всему небу, да? И вдруг обнаружились очень маленькие отклонения. На тысячные доли процента…

– Десятитысячные, – поправила тетя Женя.

– Тем более. И оказалось, из-за таких микроскопических отклонений приходится менять всю теорию Большого взрыва.

– Не всю, положим, – недовольно сказала тетя Женя, – но в теории инфляции…

– И о семинаре вы рассказывали, когда американец приезжал, а Николай Геннадьевич задал вопрос. Это с тех пор он говорил, что потерять научную репутацию можно мгновенно, а чтобы восстановить, бывает, и жизни не хватит?

– Да, – сказала тетя Женя. – Репутация, авторитет – для Коли вещи, наверное, не самые главные в жизни, но без них в науке делать нечего.

– Да… Хочу сказать, что, мне показалось, Николая Геннадьевича всегда занимали любые малые влияния. Малые магнитные поля в потоках вещества… Малые флуктуации в магнитных полях пульсаров… Минимальные отклонения от средней плотности во Вселенной…

– Ты хорошо изучил Колины работы, – сказала тетя Женя с уважением. – Я и не подозревала.

– Нет, – признался я, – не изучал я его работы. Посмотрел заголовки, сопоставил… С гомеопатией этой, извините.

– Да чего там, – пробормотала тетя Женя. – Коля и к гомеопату согласился пойти, потому что…

– Понимаю, – перебил я. – Когда Николай Геннадьевич пришел к идее, что жизнь может зародиться в космическом пространстве? Ну, в газе? Межзвездном, межгалактическом…

– Это не Колина идея, – сказала тетя Женя. – Гипотеза панспермии. Викрамасинг. Пятидесятые годы. Жизнь могла зародиться в межзвездных облаках, когда галактики были молодые, стало взрываться первое поколение звезд. Миллиарды сверхновых, огромное количество тяжелых элементов, и все это ушло в облака…

– Вот-вот, – подхватил я. – Именно тогда возникла жизнь во Вселенной. В космосе. В туманностях. А потом эти молекулы попали на Землю.

– Да, – сказала тетя Женя. – Четыре миллиарда лет назад. Земля была молодая, горячая, атмосфера совсем не похожа на нынешнюю, никакого кислорода. Зато много меркаптанов, тиолов, аминов, эфи-ров…

– Так вы с Николаем Геннадьевичем это все-таки обсуждали? – вырвалось у меня.

Тетя Женя посмотрела на меня удивленно:

– Конечно.

– Тогда почему же вы… – я не знал, как точнее сформулировать, чтобы не обидеть ее.