Журнал «Если» - «Если», 2006 № 08

Теперь поговорим насчет Общего (коллективного) бессознательного, где все мечты становятся очевидными. Отважны те ноонавты, которые вторгаются в их царство.

Да, люди добрые, здесь мы начинаем новое повествование о Гуте Бандаре. Эта история возвращает нас к дням молодости Бандара и позволяет предположить: все-таки бывает что-то новое под Солнцем.

— Твое дело молчать. Говорить буду я, — прошептал наставник Хаффли Гуту Бандару, едва они вошли в каменную лачугу с низким потолком. Вот почему молодой студент, чинно сложив руки и прикусив губу, скромно сидел на жестком стуле у двери, пока престарелый наставник торговался с его высокопреосвященством Малабаром, седобородым аскетом, признанным главой этого монастырского поселения.

— И как вы собираетесь действовать? — допытывался его высокопреосвященство.

Хаффли неопределенно покрутил рукой.

— О, методы весьма обычные. Оценить элементы, определить параметры, идентифицировать парадигму, урегулировать взаимодействия.

Чело патриарха омрачилось.

— Мы заплатили огромные деньги, чтобы доставить вас и вашего помощника со Старой Земли, не для каких-то оценок и определений, — заявил он. — Нам необходимы действия, по возможности, энергичные, решительные и быстрые. Мы не можем размышлять в тишине и покое, пока вокруг продолжается этот невыносимый гам.

— Вы совершенно правы, — согласился наставник. — В таком случае, нам лучше приступить к делу.

— Я покажу вам, — кивнул патриарх и пошел вперед, показывая дорогу.

Значит, это и есть Секвестранс! Бандар следовал за наставником, то и дело осматриваясь. Они пересекли открытую центральную площадь, вымощенную чисто подметенными плитами из твердого сланца и окруженную аккуратными рядами куполообразных хижин без окон, выстроенных из одинакового серовато-коричневого камня, который вместе со щебенкой и гравием и составлял все приметы пейзажа, отмеченные Бандаром в этом отдаленном и скромно устроенном мире, называемом Гамзой. Для того чтобы очутиться здесь, им пришлось проехать едва ли не половину Спрея. На дальней части площади стоял купол чуть побольше, с низким потолком, но достаточно просторный, чтобы вместить весь поселок. Бандар подошел к широкому арочному входу, заглянул внутрь и увидел, что голые полы покрыты рядами плоских широких мисок из отполированного дерева. Около каждой лежал тканый коврик для медитации.

Справа от него десятки рясо- и сандаленосцев трудились в саду, обихаживая грядки с бобами, которые, очевидно, не слишком охотно росли на неприветливой почве. Остальные накачивали воду из центрального колодца, цепляли ведра на коромысла и таскали к грядкам. Высокое белое солнце, висевшее прямо над головами, должно быть, испаряло влагу сразу после того, как последние капли скатывались в почву. Бандар подумал об этом, чувствуя, как под костюмом-двойкой по спине и груди ползут струйки пота.

От главного здания дорожка резко сворачивала в сторону, и Бандар предположил, что они направляются к стене, окружавшей Секвестранс… ну, окружавшей-то окружавшей, но, как видно, не совсем. Ограда, в три раза выше его, все еще возводилась, хотя и была близка к завершению: недаром две бригады трудились, не покладая рук. Одна фрагментером разбивала породу на куски подходящего размера, другая укладывала камни в стену. Дюжий детина с агрегатором через плечо заглаживал неровные места, плавя камни в единый монолит.

Никто из трудившихся не приостановился, чтобы взглянуть на патриарха и двух незнакомцев, которые шествовали по площади и как раз проходили мимо работавшего на автопилоте экипажа, забравшего Хаффли и Бандара из крошечного космического порта: две необслуживаемые стартовые площадки и убогая лачуга. Здесь приземлилось грузовое судно «Эброн», высадившее их на единственном континенте планеты. Главной задачей экипажа было забрать несколько тяжелых ящиков, содержащих, судя по назойливому звяканью, сельскохозяйственные орудия. Наставнику и ученику пришлось сидеть на этих ящиках во время короткого полета над унылой пустыней до самого Секвестранса. У бедняг всю дорогу сводило скулы и ныли зубы от воя неотрегулированных антигравитационных приборов. Бандар отметил, что никто не позаботился вытащить груз.

Дорожка заканчивалась лестницей, ведущей на площадку, которая тянулась по всей длине южной стороны ограды. Здесь патриарх принял величественную позу и картинно выбросил вперед руку.