Светлана Тулина - Мяугав

— Мешаешь работать.

— Ой, не надо, а?! Я же все тысячу раз проверил! Ближайшая перспективная пара в подходящий возраст войдет года через три, не раньше, да и перспективка там так себе. Охота гонять порожняк? Ну так порадуй туземцев, возобнови испытания. Хотя при нынешнем финансировании…

— Я перепроверяю начальные рассчеты. Если ошибка где и допущена, то в самой основе.

— В основе был Милтонс! А у него — никаких рассчетов, только заметки на полях и эта сволочная поэма! Как ты надеешься проверить стихи? Подсчитать количество букв?! Сравнишь рифмы? Смоделируешь ритм?!

— Изначальная коррекция генофонда. Сложно, но определимо.

— А на фига? И так понятно, что он сделал, — нашпиговал одичавших разведчиков по уши всякой адаптивной дрянью! Он ведь не мыслил мелочами, наш Милтонс, ему вселенский размах подавай! Непонятно другое — зачем ему понадобилось загонять их в поведенческие стереотипы? Да еще и в столь жесткие! Зачем ему нужны были все эти дикарские ритуалы, в которых только дикари и способны разобраться? И магия эта дурацкая — зачем?

— Не путай термины. Не магия — нанотехнология.

— Н-да? А ты берешься различить модифицированную до черте какого уровня нанотехнологию — и магию бытовую обыкновенную? Я не берусь, я же не гений. Гением у нас был Милтонс…

— Сарказм неуместен. Милтонс действительно был гением. Это неоспоримо.

— Сволочью был твой Милтонс! Как и Ферма! Полей ему не хватило, скотине! А мы расхлебывай! Совести ему не хватило, а не полей! Эта его «Поэма о крыльях» — это же издевательство форменное! Почему он не мог написать просто отчет, как все приличные люди? Почему он не мог просто вести, допустим, рабочий дневник, как любой нормальный лаборант-исследователь?! Зачем потребовалась эта рифмованная занудная хрень?!

— «Поэма о крыльях» удостоена двадцати четырех межсистемных литературных премий. В том числе шести пангалактических. И «личного одобрения» Сеарха.

— Во-во! Литератор, твою мать! Оставил след! Может, он просто пошутить хотел, а? А что, вполне в его духе! Этакая изысканная посмертная издевка, хохот за крышкой гроба! Прикололся, а мы головы ломаем над глубинным смыслом. Нет, подумай, а? Чем не версия? Тогда понятно, почему оба этих местных вида на «поэму» так молятся!

Нет, ты подумай! Чтобы два настолько различных мировоззрения признавали священным один и тот же текст и место?! Это же нонсенс!!!

— Почему? В человеческой истории такое уже было. И не раз. А с островом мы им сами помогли.

— Ладно, пусть! Но — поэма?! Что скажешь? Они же чтят один и тот же текст! Дословно! Тютелька в тютельку! О чем это говорит?

— О наличии у них вкуса. Не забывай — двадцать четыре премии. И «личное одобрение»…

Настроение было таким же безоблачным, как и вступающее в свои права утро. Ксант не удержался и даже совершил короткую пробежку вдоль знакомой поляны, а потом долго кувыркался в высокой траве. Трава была влажной, одежда моментально промокла, но это тоже было приятно. На обкатанной гальке берега или мягкой травке Общей площадки он предпочел бы кувыркаться голышом, но поляна была дикой, в траве попадались сучки и даже камни, а одежда была прочна и защищала неплохо. Никаких тебе царапин! Порядочный кот всегда должен беречь шкурку: он же не собака, чтобы плевать на собственный внешний вид!

К берегу Ксант вышел, изрядно подустав. Прыжки и кувырки — это все ерунда, это только в радость и никакой усталости, а вот бег — совсем другое дело. У тех, кто ведет преимущественно лазательный образ жизни, суставы вывернуты несколько иначе и для пробежек не предназначены. Да и вообще, не кошачье это дело! Так рассуждали все ксантовские соплеменники.

И возможно, именно потому Ксант бегать любил. И умел — по кошачьим меркам, конечно. Во всяком случае, на правом берегу не было никого, кто бы смог от него убежать. Или догнать, что иногда бывает куда важнее…

Нет, не то чтобы он скрывался, упаси Пилот и Лоранты-Следователи, конечно же нет! Он просто пережидал, давая этим дурам из Комитета возможность перебеситься и осознать, какую же глупость совершить они собирались. Не его вина, что они так долго успокоиться не могут, — Базилий вчера сказал, что в ближайшие дни на это рассчитывать не приходится. Даже раздобытая Ксантом информация их не успокоила. Ну что ж, это всего лишь значит, что этим драным кошкам тоже не стоит рассчитывать в ближайшие дни увидеть перед собой светлый лик Ксанта. Не дурак же он, чтобы добровольно отдать свое тело на расправу их отравленным когтям?