Наталья Литвинова: Плаза Лей

— Может, всё же перейдём в капсулу? — Спокойно спросил он, усаживаясь в кресло, рядом с ней.

— Ты предлагаешь смерть от удушья?

— Я предлагаю, продлить жизнь.

— Если хочешь, переходи.

Анне уже казалось, будто это не она говорит, а кто-то посторонний. Все события происходили вне её тела. По крайней мере, у неё было такое ощущение. Наступало какое-то безразличие. Безусловно, она смертельно устала. Её глаза сомкнулись.

Проплывающие мимо Оллиской "невидимки" патрули, спокойно освобождали им путь к приближающейся станции "Арктур". Теперь, оставалось немного выждать, когда кто-нибудь из патрульных не вздумает вернуться на станцию. Тогда вместе с ним шлюзовые ворота впустят внутрь и адский Катон Оллис. Сергей не боялся смерти, он тоже порядком устал от этой жизни, но он так ничего и не успел ей сказать.

— Тебе плохо? — спросил он неподвижную Анну.

— Не обращай внимания, — последовал ответ.

Анна уже давно отдалась воле случая. Открыть глаза у неё больше не было сил, а язык не слушался.

— Да, что с тобой? — крикнул он, но она лишь что-то пробурчала в ответ, и её голова свалилась на бок.

Обыкновенный инстинкт самосохранения руководил действиями Сергея. Подхватив на руки её обвисшее тело, он бросился к капсуле. И в открывшееся шлюзовое пространство станции "Арктур", Катон — камикадзе вошёл уже без живой начинки на борту. Заданная капсуле начальная скорость позволила удалиться от станции на приличное расстояние. Но всё же она не могла на сто процентов увернуться от взрывной волны.

Анна очнулась от грандиозной встряски, и ослепительной вспышки. Непонимающими глазами она наблюдала, как мимо капсулы пролетали разорванные части станции. Задень, хотябы одна из них капсулу, наступила бы мгновенная смерть её пассажиров. Машинально Сергей сдавил её руку, и она с трудом повернула к нему голову.

— Зачем ты это сделал?

— А зачем ты выловила мою капсулу?

— Обыкновенный порыв любого нормального человека. На моём месте мог быть кто угодно, так же как и на твоём.

— А мне кажется, всё очень просто, Аннушка. Я видел твои глаза там, на помолвке. Ты любишь меня. Именно меня, а не Плаза.

— Ты не прав, прости.

— Ты мечешься, я вижу это в твоих глазах.

Она чуть сморщилась, отвечая:

— Нет, Серёжа.

— Я понимаю, ты не можешь забыть мои прошлые ошибки, ещё тех, первых шагов. Но ты должна меня понять. Мне просто необходимо было пережить всё человеческое, в том числе и пороки, иначе, я бы не знал, что есть хорошо, а что плохо. Согласись, сейчас я уже далеко не тот, ты же видишь сама!

— К чему сейчас всё это?

Сергей безнадёжно покачал головой и задумчиво произнёс:

— Я к тому, что, только пережив то же самое, что и я, ты смогла бы понять меня. Я обыкновенный человек, я скиталец Вселенной, я и младенец, и древний старец. Я был велик, теперь одинок, был любим, теперь забыт. Я крохотная часть времени, но вопреки ему, всё ещё жив. Кто я? Ничтожество? — Не думаю. Больно сознавать, что кто-то полновластно распоряжался всей моей жизнью. И даже смерти своей я не волен. Во мне нет ничего моего, всё его, Лея! Однако его больше нет, и то, что пришло после него, относится только ко мне, и ни к кому больше. И ты пришла ко мне на помощь совершено не случайно!

— Я люблю Лея, — беззвучно проговорила она, — и буду любить всегда, даже после его смерти.

— Но это смешно.

— Это грустно, но осознавать и чувствовать это тепло в душе радостно.

Сергей замолчал, вглядываясь в звёздную бездну космоса.

— Кажется, я тебя понимаю.

Неожиданно капсулу озарило радужным светом.

— По-моему, я уже галлюцинирую, — проговорил Сергей.

— Мы без управления, поэтому нас увлекает в гиперпоток.

— И куда мы полетим?

— К белому карлику, то есть к чёрной дыре

Сергей живо представил себе, что это такое.

— Не переживай, — глядя на него, произнесла Анна, — мы умрём прежде, чем нас раздавит притяжением. И от удушья мы тоже не умрём. Нас ожидает кое-что пострашнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, но я, например, в последнее время очень плохо переношу гиперпространство, тем более мы находимся в капсуле. Считай, никакой защиты.

Анна застонала сразу же после своих слов.

— Что вообще с тобой происходит? Ты падаешь в обмороки и без гиперпространства.

Анна с силой потёрла виски.

— Кажется, я ухожу.

— Что?

— Прости. Я не могу больше. Что-то мне невмоготу.

Она застонала, прикрыв глаза.

— Не уходи, — прошептал он, обнимая её, — ты должна знать Аннушка, я люблю тебя.