Добрый Лич - Мироход

Что-то изменилось, и в один момент комната расплылась, визуально разрастаясь в тысячи раз до размеров величественного зала. Колдовская фигура на полу загорелась красным и ожила, закружившись, словно компас о восьми стрелках. Ее лучи двигались во все стороны, выходя за пределы круга и извиваясь щупальцами обезумевшего спрута. А я не мог оторвать глаз от горгульи. Оцепенел, не понимая, что происходит и все равно, смотрел на мифическую тварь. Из ступора меня вывела Лена. Девушка закричала, но до меня докатилось лишь эхо, словно она находилась на другом конце огромного помещения. Повернувшись, я успел увидеть, как ее тело засасывает в один из лучей колдовской фигуры. Раз — и девушки будто и не бывало. В один момент она просто исчезла. Нет, больше я играть в эту глупую игру не намерен. Повернувшись, я вскинул ладонь с зажатым пистолетом и нажал на курок, целясь между рогов горгульи. Выстрелить я не успел. По телу пронеслась волна жара, и оно рассыпалось на миллионы кусочков, а разум погрузился в безбрежную тьму…

На мгновение мне показалось, что это конец. Все. Финиш. Фенита ля комедия. Вот так вот жил себе спокойно, никого не трогал, ловил шпану, расследовал мелкие кражи, наслаждался унылыми буднями… Которые закончились очень необычно. В голове было на удивление пусто — все мысли словно улетучились сразу после того, как я попал в луч. А в луч ли? На одно единственно мгновение, я ослеп, оглох и лишился всех остальных чувств, но при этом, каким-то образом, ощущал, что происходит вокруг меня. Время остановилось, а я будто завис в бесконечном пространстве, даже не двигаясь с места. Мне показалось, что я все так же стою в той злополучной пятиэтажке, вот только кто-то спер пол у меня из-под ног. Так бывает, чувствуешь себя, оказавшись в совершенно темной комнате, когда не видно совсем ничего, но подсознательно ты знаешь — вот, вытяни руку и коснешься стены!

Здесь же стен не было. Ни стен, ни пола и, хотя с уверенностью сказать не могу — потолка тоже не было. Мир вокруг был просто… Пространством. Одновременно пустым и наполненным до краев чем-то, что сейчас было от меня на расстоянии вытянутой руки, но в обычном состоянии — так далеко, что и представить трудно. Что-то внимательно присматривалось ко мне, разглядывая и так и эдак. Под взглядом неизвестного «нечто» один единственный миг тянулся ужасающе долго. Враждебности не было, скорее легкое недоверие. Кажется, со мной общались. Нет, даже не со мной, а с чем-то, что живет во мне, с частью меня. Я попробовал запаниковать, но эти чувства тут же раздавили, смяли и вымели у меня из головы. Легко и непринужденно, без неприятных ощущений и дискомфорта. Скрывающееся во тьме «нечто» пришло к некоему решению и… Поглотило меня. Кровь в жилах закипела, и окружающий мир начал приобретать простейшие краски. Серый, белый и порядком приевшийся за бесконечное мгновение черный. Глаза никак не прореагировали на переход от абсолютной тьмы к мягкой серости. Все так же бессмысленно, я осмотрелся, стараясь понять, куда меня занесло. Вокруг бушует снежная буря из миллиардов мельчайших хлопьев серого пепла. Она поглощает все звуки, укутывая мир в абсолютную тишину. Эта тишина, наполненная обезумевшими хлопьями пепла, словно полотно, на которое тусклыми красками нанесли рисунок. Я частично пришел в себя и, наконец, смог рассмотреть, где нахожусь. Огромное помещение, чем-то напоминающее собор. Едва удается рассмотреть сводчатый потолок и прямую линию уходящих вдаль витражей, сквозь которые в исполинское помещение попадет солнечный свет. Причудливо переливаясь всеми оттенками серого, он пробивается через пепельную вьюгу и падает на пол, осветляя прямую дорожку в дальний конец зала. На полу сверкают украшенные резьбой плиты неизвестного камня. Я стою у самого входа в этот смазанный и лишенный красок храм, за моей спиной высоченная арка и громадные, искусно украшенные створки.

Мне не удается рассмотреть, куда именно ведет осветленная дорожка — кажется, что она уходит в бесконечность. У самого входа, в стенных нишах стоят статуи. Десять огромных статуй, окутанных тенями, по пять с каждой стороны. Нельзя рассмотреть ни лиц, одни лишь фигуры — человеческие и… Не совсем. Краем глаза я заметил какое-то движение и, забыв о статуях, повернулся к расползающимся в стороны створкам. Наверное, что бы открыть такие громадины нужно не меньше пяти десятков человек. Врата толщиной в три локтя еще не успели открыться, а в зал уже проскользнул человек.