Лин Картер - Наивеличайшие еретики Оолимара

Гоблины завизжали, замяукали, прикрывая клешнеобразными руками выпученные глаза. Иглы сверкающей агонии разрывали их чувствительные зрительные органы. От нестерпимой боли они стали биться головой о камни. Только Убенидус, зная что произойдет, защитил глаза от невыносимого света. Теперь, открыв их, он увидел, что все гоблины временно ослепли и появился шанс на спасение. Он ударил коленями по бокам ящера, приказывая ему мчаться вперед. Но не тут-то было. Растерянный волшебник совсем забыл об ящере и теперь бедное животное оказалось таким же слепым, как и гоблины. Высунув язык и дыша как паровоз, оно тщетно скреблось о стены утесов, неспособное найти себе путь.

- О, Пус, Пенс и Пазеделах! - вскричал волшебник, но и это не помогло.

Теперь ему придется отказаться от своего скакуна. Действие огненного шара должно было кончиться с минуты на минуту, и если он надеялся избежать схватки с гоблинами, то следовало подумать об этом безотлагательно.

Убенидус спрыгнул с ослепленного ящера и что было духу помчался вниз по ущелью. Сандалии его дробно стучали, а золотисто-коричневая мантия хлопала по костлявым лодыжкам. Все его чудодейственные припасы были надежно спрятаны в плетеной сумке, крепко привязанной к боку ящера, но у него уже не было времени распутывать завязки и он сумел прихватить только одно - толстую, черную и засаленную Книгу заклинаний, которую он впопыхах сунул за пояс, плюнув на все остальное, и бросился спасать свою шкуру.

Он бежал. Через некоторое время за его спиной вновь послышались душераздирающие крики гоблинов. Повернув голову, он бросил взгляд назад. Вдали маячили смутно-бледные тела, мчавшиеся за ним огромными прыжками, как гигантские разноцветные резиновые шары. На секунду приостановившись, он полуобернулся и швырнул за спину полную пригоршню спутывающей ноги паутины. Каждая ниточка превратилась из маленького зеленого комочка шелка в грибовидное облако шевелящихся усиков. Усы протянулись от стены к стене, захватывая и останавливая любого, кто имел неосторожность их коснуться. В мгновение ока все пространство ущелья было заблокировано липкой зеленой сетью.

Три гоблина запутались в паутине. Они бешено метались, визжали и рвались подобно очумевшим котам, но только все больше и больше запутывались в липких зеленых волокнах.

Но шестеро других, жутко завывая и ругаясь, кинулись на него. И прежде, чем он успел что-нибудь, сделать даже сказать или подумать, за его спиной почти у самого уха прогремел пугающий голос:

- Отойди-ка в сторону, - прорычал он.

Убенидус отпрыгнул и обернулся. За его спиной высился широкоплечий бронзовотелый гигант, размахивающий ужасающим бронзовым жезлом. Жезл был девять футов длиной и в добрых два дюйма толщиной. Должно быть он весил не меньше шестидесяти диалов, но гигант вращал им, словно тростинкой. Его покрытые шрамами руки работали легко и быстро. Он размахнулся и обрушил свой жезл на голову ближайшего гоблина.

Результат оказался таким, что сказать "эффективно" - было бы мало. Рычащее лицо гоблина словно взорвалось. Во все стороны брызнули липкие капли крови и жира, вывороченные мозги, осколки костей, рваные куски мяса.

На мгновение в воздухе поднялся фонтан какой-то мерзости, воды, зловонной жижи. Обезглавленное тело тяжело рухнуло у дальнего края ущелья.

Остальные гоблины промчались мимо, наскочили на стены ущелья, отпрянули и вновь понеслись к Убенидусу и удивительному гиганту, так неожиданно пришедшего ему на помощь. Вновь полуобнаженный колосс взмахнул своей ужасающей бронзовой игрушкой и на середине пути жезл встретил одного из гоблинов, с глухим треском вошел ему в спину, переломив позвоночник, разбив вдребезги грудную клетку и словно курицу отбросил прочь. Пролетая, кончик странного бронзового бруса задел щеку одного из визжащих гоблинов. Он снес ему пол-лица, обнажив белые и влажные кости черепа. Один глаз лопнул, будто проколотый мыльный пузырь и во все стороны брызнула липкая, молочного цвета светящаяся жидкость. Взвыв, искалеченный гоблин рухнул на дорогу и, плача, схватился руками за свою обезображенную челюсть.

Третий гоблин замер. Лая и скребя по земле ногами, он уставился на гиганта. С его оскаленных иглообразных зубов стекали ядовитые слюни. Амалрик, а это конечно был он, взмахнул своим жезлом, повернул его и изо всех сил вонзил его в пасть гоблина. В стороны брызнули осколки зубов. Язык был раздавлен всмятку. Тупой конец жезла, пропоров гоблину шею, вышел наружу. Затем Амалрик поставил ногу на впалую грудь гоблина и вытащил свой жезл из мертвой пасти. С двух сторон, выпустив острые когти и ревя, как паровозные гудки, на него мчались два оставшихся в живых гоблина.