Вольдемар Грилелави - Игла

Злился Гриша на помощников по двум причинам. Нет, финансовая сторона в списке не значилась. Во-первых, ни черта толком не сделали, и ему завершить установочный процесс пришлось самому, поскольку основные специалисты почему-то быстро выключились и громко храпели на диване, отвлекая других от работы. А во-вторых, самому ему сегодня пить с ними ну никак нельзя. И он, глядя на своих помощников, как они славно орудуют рюмками и вилками, сам чуть слюной не захлебнулся. В базовом аэропорту медики очень строго следят за здоровьем пилотов, и вмиг унюхают алкогольный изъян на лице.

Путь до пункта назначения долгий и нудный. Вот Гриша и решил позволить себе легкую дрему для полного восстановления частично утраченной работоспособности. Сон снился ему расчудесный. Горный водопад и розовый закат. А на фоне розового женщина в белом. Сонное лицо временами озарялось глуповатой улыбкой и сладкими почмокиваниями. Чудесно спалось под грохот водопада и шум четырнадцати цилиндров. Слегка омрачало благодушное состояние назойливая безбилетная муха, упорно пытающаяся проникнуть в открытый Гришин рот и разобраться в тех ароматах, что скрывали его закоулки.

После нескольких бесплодных попыток шевелениями носом и губами убедить насекомое в категорическом нежелании предоставлять свой рот для убежища и места кормления, он приоткрыл дверь пилотской кабины. Муху выдуло сквозняком наружу, и Гриша проснулся. Он сладко потянулся, широко зевнул и, почувствовав окончательный выход из состояния дремы, забрал рычаги управления у Саши.

Саше по должности спать не положено. На тех вертолетах, где отсутствует автопилот, его функции выполняет второй пилот. И не хуже справляется. Даже наоборот. Всегда сумеет вовремя разбудить экипаж, подсказать месторасположение и поддерживать связь с диспетчером. На вертолете Ми-8 автопилот есть. И очень трудно сказать, что кто-нибудь этому завидует. Например, бортовой механик с восьмерки Бариев к своей черной шевелюре добавил по этому поводу несколько рядов седых волос. И теперь стоит перед дилеммой, как отнестись к своей профессии, если седина прибывает семимильными шагами.

Он так же, как и экипаж Гриши, много лет работал на Ми-4 и горя не знал. Дернул черт переучиться на восьмерку. Во-первых, керосин даром никому не нужен. А стало быть, пить и закусывать приходится за свой счет. Совсем иное дело на четверке — пару канистр бензина толкнул налево, вот тебе и литр водки с тремя пирожками. Славный вечер на троих гарантирован. Но и это не так уж важно. Главнее иное. Пить за свой счет быстро научились, но спокойный сон в полете нарушен.

Дело в том, что автопилот расслабляет весь экипаж. И вот уже при первом самостоятельном производственном полете случается такой предынфарктный казус. Летели далеко, забрались высоко. Ну и, как всегда в таких случаях при полетах на старых вертолетах Ми-4, командир и бортмеханик, доверив свои жизни и здоровье пассажиров второму пилоту, сладко задремали, окунувшись в объятия Морфея и приятные сновидения. Кресла в восьмерках намного комфортабельней и уютней, что позволяло намного удобней дремать.

Вдруг он, то есть Бараев, почувствовав запасным чувством приближение беды, спешно попытался вырваться из божественного мира. И точно. Открывает глаза, а все вокруг, включая пассажиров, сладко и крепко спят. Один лишь автопилот трудится в поте лица. У него в программе сон не заложен. Лишь включение и выключение. А ведь хорошо, что так вовремя проснулся. Они успели всего на двадцать километров перелететь нужную площадку. Вернулись благополучно и незаметно для окружающих, но после полета матерно ругали единственного виновного: второго пилота. Ему в любом случае по статусу сон не положен.

Но все это на словах. А на деле такие казусы случались регулярно. Вот и произошло по этим причинам преждевременное поседение и нарушение крепости и покоя сна. Лишь урывками и на нервах. Разве так можно полноценно отдохнуть?

А на Ми-4 все, кроме второго пилота, имеют право мирно и без излишней нервотрепки смотреть любые и разнообразные сны, спокойно доверяя свои жизни вечному заменителю автопилота. И намного его надежнее и послушнее.

Саша к такому ритму не просто привык, но и всегда готов к бодрствованию и пилотированию. Он любит и приучил себя перед летным днем хорошо отдохнуть и много поспать. Чтобы никакие потом уговоры Морфея не сумели соблазнить и уговорить на посещение его апартаментов. И Раису Максимовну к такому порядку приучил. Чтобы никаких ласок и претензий, с требованиями исполнения всяких там долгов в предполетную ночь. Работа превыше любви. Она кормит и надевает семью, а от любви сплошной вред и масса нервозных заболеваний. Тем более от такой, какая досталась случайно и нечаянно им двоим.