Юрий Тупицын - Красные журавли. Повесть и рассказы

Александр засмеялся:

- Мы с вами словно кукушка и петух.

Люци кивнул:

- Верно. Хватит лести, давайте лучше впитаем в себя краски, звуки и запахи этого мира!

Вокруг расстилалась саванна - жёлтая степь с купами багряных деревьев. Жёлто-красная палитра, как пояснил Люци, вовсе не была признаком осеннего увядания - это была живая, полнокровная окраска растении. Среди золотистой травы горели яркие огоньки белых, зелёных и голубых цветов, в воздухе стоял посвист и щебет, очень похожий на птичий гомон, но самих птиц нигде не было видно. Саванна была напоена странным, диким и тёплым ароматом: пахло полынной горечью и чем-то другим, едва уловимым и тревожным, похожим на дымок далёкого костра. Мир, полный тихого, скромного обаяния, мир, так похожий на земной и так отличный от него деталями! Как будто кто-то специально исказил перспективу, сдвинул грани красок, звуков и запахов, чтобы сбить с толку и заставить думать о сущем как о сновидении.

- Вы не передумали? - рассеянно спросил Люци.

Гирин с недоумением посмотрел на него:

- Что я должен передумать?

- Ловить красных журавлей. - Люци полной грудью вдохнул тёплый пряный воздух и повёл рукой вокруг себя. - Когда после космоса видишь такое, так хочется жить! А когда хочется жить, так не хочется рисковать! Между тем ловля красных журавлей - рискованное дело. Очень рискованное!

- Но ведь это нужно?

- Нужно!

- Тогда о чем разговор?

Люци засмеялся и одобрительно положил руку на плечо юноши:

- Тогда вперёд! Наша ближайшая цель - озеро.

Александр не стал задавать вопросов. Земные журавли обычно держатся возле воды, почему бы и красным журавлям не иметь сходные привычки?

Трава ощутимо пружинила под ногами и громко шуршала, словно хорошо просушенное сено. Из-под ног выпархивали радужные зверьки самых разных оттенков - синего, изумрудного, фиолетового. Гирин мысленно назвал их летающими лягушками; щебеча и посвистывая, они планировали, расправив радужную плёнку, стягивающую короткие передние и длинные задние, истинно лягушечьи ноги.

Люци вдруг замер на полушаге, поднял руку, призывая к вниманию, и прислушался, склонив голову набок. Прислушался и Александр. «Олла! Олла!» - донёсся до него далёкий, но ясный, чистый звук. И после паузы как растянутый, двойной удар далёкого колокола. «Олла! Олла!» Звук мягко падал из стратосферной синевы на золотисто-багряную саванну и растекался по ней еле слышными гудящими волнами.

- Красные журавли! - прошептал Люци, поднимая голову.

Смотреть было неудобно: солнце кололо глаза хрустальными стрелами. Александр прикрылся ладонью. Высоко в синем просторе плыл острый треугольник крупных пурпурных птиц. Мерно взмахивали широкие, сильные крылья, длинные шеи устремлены к неведомой цели, скрытой за дрожащей, колышущейся у горизонта дымкой. «Олла! Олла!» - мягко падал на саванну их зовущий и тревожный, постепенно затухающий клик.

- Красные журавли! - взволнованно проговорил Александр, провожая взглядом огненных птиц, тающих в синем просторе.

Возобновив движение, они некоторое время шли молча.

- Как-то нехорошо ловить таких птиц. Некрасиво! - вдруг сказал Александр.

Люци скептически покосился на него.

- Шашлык любите? - вдруг спросил он.

- Люблю, а что?

- И я люблю. А баранов, глупых, но мирных, никому не делающих зла баранов резать красиво? Ножом по горлу? Некрасиво! Но ведь режете! Что из того, что Не своими руками? Это в принципе ничего не меняет.

Люци остановил взгляд на плоском замшелом камне, мох был какой-то страшноватый, фиолетовый. Посредине камня столбиком стоял восьминогий зверёк, сложив в крошечные кулачки ненужные ему сейчас три пары ножек. Зверёк посвистывал, точно флейта, и, поворачивая головку то вправо, то влево, разглядывал пришельцев большими и раскосыми, как у зайца, глазами. Люци махнул на него рукой. Зверёк свистнул особенно громко, неожиданно высоко подпрыгнул, свернулся клубком и, как мячик, укатился в гущу травы.

- Садитесь, Саша. Камень большой, места хватит. - Он подождал, пока Гирин сядет рядом. - Красиво, некрасиво! Как изящна, легка и прекрасна была бы жизнь, если бы можно было руководствоваться одними эстетическими принципами. Шашлык сам по себе эстетичен ничуть не меньше, чем роза или порхающая бабочка. А вот баранов резать неэстетично! Приходится совмещать несовместимое. Дело в том, что шашлык не роза, он не только эстетичен без него иной раз и с голоду умереть можно.