Тед Деккер - Тьма

— Все равно Томас мог бы поучить меня истории. Я понимаю, почему ты не хочешь. Ты говоришь, что не хочешь вмешиваться в наши дела, что история может повлиять на настоящее и будущее. Все так, согласен! Но Томас Хантер не руш. И то, что он здесь, и что ему снятся сны, говорит о том, что Элиону это угодно. Может быть, Элион даже желает этого и умышленно так устроил! Так что наш союз совершенно логичен и осмыслен.

Уж наивный Танис или нет, а рассуждает он вполне здраво.

— Неспроста история передается в виде рассказов, из уст в уста, и не мне нарушать эту традицию, — сказал Микал.

Том шагнул вперед.

— Видите ли… — Он смолк, вспомнив данное Микалу обещание.

— Что, Томас? — спросил Микал.

— Честно говоря, у меня тоже есть кое-какие неясности, вопросы, касающиеся истории. Я застрял во времени как раз перед Великим Обманом. Во снах моих мы с сестрой, кажется, можем предотвратить распространение вируса. Мы считаем, что это наше предназначение. Может быть, ты мог бы помочь нам в этом?

— Нет, нет, это бессмысленное занятие. Как ты можешь предотвратить то, что уже произошло? Вот видишь, нет проку от этих снов. Они лишь сбивают с толку. Может быть, они и есть причина твоей потери памяти. Сосредоточься на других, более важных вещах, а не на этих явлениях давно минувших дней. Ты меня понимаешь?

— Да, да, ты прав, ты совершенно прав! Но в своих снах я начинаю сомневаться в твоей правоте.

— И ты хочешь, чтобы я способствовал твоим снам? Танис, что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что во всем есть какой-то смысл. И что если сны затягивают, можно им придать иное направление. К примеру, поинтересоваться, как изготовить оружие.

— Оружие! Опять ты за свое, — возмутился Микал. — Зачем тебе оружие? Разумеется, бить шатаек!

Микал возбужденно запрыгал по траве.

— Ты должен воевать с ними своим сердцем, а не оружием! — выкрикнул он. — Забудь про оружие! Вот я сейчас вспомню об истории и больше никогда не буду о ней вспоминать. Была такая древняя заповедь, которой тогда никто толком не придерживался. Но она вам очень пригодится теперь. «Любовь вершите, не войну!» — гласила эта заповедь. Вот о чем думай, а не об оружии. Люби, а не воюй.

Танис опешил. Он пожал плечами и развел руки ладонями кверху.

— И ты это мне говоришь! Да есть ли вообще человек, более поднаторевший в Высоком Чувстве, чем я? Поищи — не найдешь! Я спасаю, как Элион спасает. Если мне нужно оружие против черных летучек, то какие это может вызвать сомнения? В чем я не прав, спрашивается?

— Ни в чем. И во всем. Ты, конечно, верный последователь Элиона. Я ни на секунду не усомнюсь в этом, Танис, ни на секунду.

Глаза Таниса засверкали. Он воздел к небу сжатый кулак и выкрикнул:

— Элион, о, Элион! Никогда не отвращу я от тебя любви своей! К груди твоей припаду, сердцем твоим стану! Всегда с тобой! Всегда!

В глазах Микала появились слезы. Такой реакции от сдержанного руша Том никак не ожидал.

Танис принялся нервно вышагивать взад-вперед.

— История, история для Элиона. Вдохновение накатило, вдохновение. Я должен рассказать о моей любви, о Высоком Чувстве, о спасении всего и всех. Спасибо, спасибо, Микал. Спасибо вам обоим! — Он повернулся к Тому. — Мы еще побеседуем, мой юный ученик. Готов ли ты завоевать красу ненаглядную?

Этот вопрос вскружил Тому голову. Он вспомнил о Рашели.

— Да, да… Думаю, что готов. Все возвращается, возвращается… Только слишком медленно.

— Отлично, отлично, мальчик мой! — Танис гулко хлопнул его по спине. — Чудесно. Помни, он выбирает!

Том кивнул.

— Выбирает, понял.

— Он преследует!

Пауза. Надо повторить.

— Он преследует.

— Он спасает!

— Он спасает.

— Он ухаживает!

— Он ухаживает.

— Он защищает!

— Он защищает.

— Дарами осыпает!

— Этого не было.

Танис взмахнул кулаком.

— Он дарами осыпает! Мне нравится, я включу это в мою оду, которую сочиню сейчас.

Том взмахнул кулаком, подражая Танису.

— Он дарами осыпает!

— И ты тоже!

— И ты тоже.

— Нет, ты скажи: «И я тоже».

— И я тоже.

— Все, я уже ушел. Сочинять, сочинять и сочинять. — Танис махнул рукой обоим. — До Сбора. — Он понесся прочь, но через несколько шагов обернулся. — Сказать ей, что ты ждешь?

— Кому?

— Красе твоей. Рашели. Рашель, парень!

Прямо сейчас? Что-то он еще нетвердо усвоил технику завоевания красавицы. Но в данный момент, получив озвученную Микалом заповедь, следовало согласиться.

— Конечно! — с энтузиазмом выпалил Том.