Тед Деккер - Тьма

Все закивали. Том непонимающе огляделся.

— Дело в том, что мы созданы любить красоту. Мы любим красоту, потому что Элион любит ее. Мы любим петь, потому что Элиону нравится пение. Мы любим любовь, потому что Элион тоже любит ее. Нам нравится быть любимыми, потому что Элиону тоже это нравится. Во всем мы подобны Элиону. Так или иначе, все, что мы делаем, связано с вечной темой нашей любви к Элиону и любви Элиона к нам.

Том кивнул. Но не потому, что понял или проникся, а потому, что в этом месте полагалось как-то отреагировать.

Танис тоже кивнул.

— Любовь Элиона к нам и наша любовь к нему — это и есть Высокое Чувство. Это первое. — Танис вытянул в воздух один указательный палец. — А второе, — второй указательный палец проткнул воздух, — та же любовь между нами. — Он выдержал многозначительную паузу, вскинул оба пальца повыше и провозгласил торжественно: — Любовь между мужчиной и женщиной!

Палус испытующе всмотрелся в лицо Тома.

— Вспоминаешь? Конечно же, вспоминаешь.

— Да-да. Помню про любовь.

— Между мужчиной и женщиной, — подчеркнул Палус.

— Да. Конечно, между мужчиной и женщиной. Роман.

Танис гулко хлопнул в ладоши.

— Верно! Романтические отношения.

— Роман! — раздалось над ними. Три руша под руководством Габила приземлились рядом. Двое неизвестных представились Нублимом и Серентусом. Том спросил, мужские это имена или женские, и Габил засмеялся.

— Нет, руши не такие, как люди. У нас нет никаких романов, и ничего похожего…

— К сожалению, ничего похожего, — как будто и вправду сожалея, покачал головой Нублим.

— Сыграем? — воскликнул Йохан, обращаясь к Габилу.

— Конечно!

И тут же трое детей бросились догонять рушей, взлетевших и понесшихся от них вниз по склону холма.

Оставшиеся с Томом взрослые, не сговариваясь, схватили его за плечи и развернули в противоположную сторону.

— Теперь мы, дорогой друг, подошли к главному для тебя вопросу. Это, конечно же, вопрос о Рашели. — Танис взглянул на Палуса.

Смысл происходящего не был для него тайной, но обстоятельства все же удивляли. Поражала неприкрытость, бесцеремонность, с которой затрагивались обычно столь интимные вопросы. Перворожденный и Палус фактически собирались свести его с Рашелью!

Все, что Том смог выдавить из себя, — неуверенный кивок и тихо произнесенное имя:

— Рашель…

Палус хлопнул в ладоши.

— Точно! Моя дочь, Рашель. Она выбрала тебя.

— И мы собрались здесь, чтобы тебе помочь, — подхватил Танис. — Ты потерял память, но мы поможем тебе вспомнить. Или выучить заново. Надеемся…

— Может, лучше я? — поднял руку Палус.

— Конечно, давай.

— Мы видим, какой прекрасный роман получится у вас с Рашелью, дочерью моей, но понимаем, что трудно тебе, не зная…

— Э-э-э… Ну… — Том запнулся.

— Прекрасно, прекрасно! — не выдержал Танис. — Я в глазах твоих прочитал…

Танис под руку провел его еще выше по склону.

— Она ведь тебе нравится?

— Да, нравится.

— Она должна это увидеть, если ты хочешь ее получить.

Тома так и подмывало смиренно задать один-единственный вопрос. А именно: что, если он не желает ее получить? Но нарушить обещание, данное Микалу, он не мог, не мог угасить воодушевление, охватившее отца Рашели.

— Я мог бы сочинить вашу историю, — продолжал Танис. — Прекрасную игру любви и красоты. Но это была бы моя история, а не ваша. Ты должен сам рассказать свою историю. В данном случае — прожить ее. А для того, чтобы понять, как развивается любовь, ты должен понять, как любит Элион.

Их энтузиазм увлекал, и Том задал вопрос, который Танис, несомненно, ожидал от него услышать.

— А как любит Элион?

— Прекрасный вопрос! Элион выбирает.

— Он выбирает, — повторил Палус.

— Он преследует.

— Преследует, — подтвердил Палус, сжав кулак.

— Он спасает.

— Спасает!

— Он ухаживает.

— Ухаживает!

— Он защищает.

Они словно в пинг-понг играли.

— Защищает. Ха!

— Он одаряет! — крикнул Танис.

Палус задержался.

— Это тоже оттуда?

— Почему нет?

— Имеется в виду, что он обычно идет с другими?

— Конечно.

Они переглянулись.

— Он одаряет! — выкрикнул Палус.

— Все это, дорогой мой Томас, ты должен проделать, чтобы завоевать сердце Рашели.

— Элион все это делает?

— Конечно! Ты, похоже, полностью забыл Элиона? — Казалось, они оба удивились в равной степени.

— Нет, не совсем. Припоминаю понемногу. — Он постарался отвлечь внимание от Элиона и вернулся к Рашели. — Извините меня за тупость, — Том постучал пальцем по лбу, — но от чего здесь можно спасать женщину? Ведь за пределами черного леса нет зла, не так ли?