Тед Деккер - Тьма

К жалости примешалась злость. Что же это за твари и что творится у них в голове, если они могут причинить такое зло!

— Вот почему Танис говорил об экспедиции, об уничтожении этих выродков! — воскликнула она. — Это ужасно!

— Не глупи, — буркнул Микал. — Любая экспедиция закончится для Таниса вот этим. — Он указал крылом на истерзанное тело.

Рашель всмотрелась в лежащего, вслушалась в его прерывистое дыхание. Бедная измученная душа! Невинная, разумеется.

Однако таинственная. Он проник в черный лес, но воды не пил, не соблазнился. Только сильный духом способен на такое.

— Вода, Габил, — произнес Микал.

Габил вытащил из-под крыла тыквочку с водой. Рашель захотелось протянуть руку, прикоснуться к мужчине. Ее озарила странная мысль.

А вдруг это тот самый ? Посмеет ли она выбрать для себя мужчину, которого не знает?

Микал принял у Габила сосуд, вытащил пробку из горлышка.

Неуместной сочла она свою мысль. Человек умирает, он нуждается в срочной помощи, в воде, в любви Элиона. Но побороть эту мысль Рашель не смогла, тянулась к ней, как кровь к сердцу. Где это видано, чтобы мужчины и женщины оценивали, взвешивали тех, кого выбирают? Все мужчины хороши, все женщины тоже, все браки совершенны. Почему тогда не этот, к которому она почувствовала сострадание? Никого она еще не видела в таком состоянии, столь нуждающимся в воде Элиона.

Микал подошел, наклонил фляжку-тыкву.

Рашель подняла руку.

— Подожди.

— Чего? — удивился Микал.

Она и сама еще не понимала, что за чувства на нее нахлынули. Такого она еще никогда не испытывала.

— Как ты думаешь, он… он отмечен?

Руши снова переглянулись.

— Ты… о чем? — недоуменно спросил Микал.

Лоб мужчины мог нести на себе знак союза, но лоб окровавлен, измазан, ничего на нем не разобрать. Ей отчаянно захотелось стереть кровь, увидеть, нет ли на лбу незнакомца дюймового кружка, кольца, знаменующего союз с женщиной. С другой женщиной. Или полукруг, означающий, что он обещан другой. Но она колебалась. Пролитая кровь — проклятие творений Элиона, и нельзя терять ни минуты!

Микал опустил тыквочку.

— Ты что, серьезно?

— Чудесно, чудесно! — запрыгал от восторга Габил. — Как романтично!

— А почему нет? — спросила Рашель Микала.

— Ты его даже не знаешь, никогда не встречала!

— Какая разница? Разве Элион требует чего-то подобного? Главное — я его нашла, я вышла на него.

— Ты просто жалеешь его.

— Откуда ты знаешь, что творится в моей голове? Меня тянет к этому мужчине. Бедняжка такое выстрадал, вообразить невозможно. Мне кажется, что мы с ним предназначены друг для друга. Неужели это кажется неразумным?

— Разумно, разумно, еще как разумно! — трепыхался меньший руш. — Романтично, а значит, разумно! Микал, отбрось сомнения, отбрось. Это прекрасная мысль!

— Ну, не знаю я, меченый он или не меченый, — фыркнул Микал, смягчаясь.

Рашели уже двадцать один, но она еще никогда не ощущала сильного желания выбрать мужчину. Большинство женщин ее возраста уже избрали — или их избрали. И ей давно уже пора. А кого избрать — совершенно все равно, так издавна повелось. Обычай не накладывает ограничений.

Она сорвала пригоршню травы, поднесла пучок ко лбу мужчины. Осторожно, чтобы не коснуться рукой его кожи, стерла кровь.

Нет отметки!

Сердце забилось. Обычай предусматривал и эту редкую ситуацию. Любая созревшая женщина, исцелившая мужчину, автоматически приглашала его, выбирала его. Мужчине следовало принять приглашение, последовать ему. Последовать за ней. Преследовать ее.

Рашель медленно поднялась.

— Нет отметки.

Габил снова запрыгал.

— Прекрасно, прекрасно!

Микал посмотрел на нее, перевел взгляд на лежащего.

— В высшей степени необычно. Не зная даже, из какой он деревни. Но, предположим, ты права. Твой выбор. Значит, ты готова принести ему исцеление?

По телу ее прошла дрожь. Не слишком ли она отважна? Не слишком ли рискует? Но она понимала, глядя на лежащего мужчину, что если до сих пор не сделала свой выбор, то лишь потому, что дух приключений в ней сильнее, чем в остальных женщинах. Добрый ли он человек? Конечно. Все люди добрые. Будет ли он ее преследовать? А какой мужчина сможет устоять перед избравшей его женщиной? И какая женщина не покорится мужчине, избравшему ее… В этом природа Любви. Все это знают. Все живут этим, наслаждаются этим.

В такой в высшей степени нетипичной ситуации она решилась избрать этого мужчину. Она ощутила необъяснимую решимость, которую трудно объяснить даже самой себе, не говоря уж о рушах, даже самых мудрых, даже о Микале. Как они поймут, ведь они не люди.