Генри Каттнер: Зовите его демоном

Чарльз слишком много выболтал. Джейн, конечно, знала Дорогу из Желтого Кирпича, она вела из Страны Жевунов прямо к Изумрудному Городу. После продолжительного молчания Эмили кивнула. - Да, мы должны ей сказать, - подтвердила она. - Только она может напугаться. Там так темно. - Ты сама испугалась, - сказал Бобби. - В первый раз ты заплакала. - И вовсе нет. Все равно... только тогда она поверит. - О нет, - сказал Чарльз. - В последний раз я протянул руку и коснулся короны. - Это не корона, - сказала Эмили. - Это он, Руггедо. Джейн подумала о дяде, который не был настоящим дядей, и вообще был ненастоящим. - Это он - Руггедо? - спросила она. Дети поняли. - О нет, - сказал Чарльз. - Руггедо живет в погребе. Мы даем ему мясо. Красное и мокрое. Оно ему нравится. Он жрет! Беатрис посмотрела на Джейн и кивнула в сторону маленькой сторожки с хитроумным замком. Потом она умело перевела разговор на другую тему. Началась игра в ковбоев и индейцев, и Бобби, вопя во все горло, припустил вокруг дома. В хижине приятно пахло акацией, аромат которой сочился сквозь щели. Беатрис и Джейн, тесно прижавшись друг к другу в душном полумраке, слушали затихающие вдали индейские кличи. Беатрис выглядела на удивление взрослой. - Я рада, что ты приехала, Джейн, - сказала она. - Малыши ничего не понимают, а это просто ужасно. - Кто он? Беатрис содрогнулась. - Не знаю. Думаю, он живет в погребе. Она колебалась. - Но до него вполне можно добраться и через чердак. Я была бы вне себя от страха, если бы малыши не были такими... Они как будто вообще не придают этому значения. - Но, Би, кто он? Беатрис повернула голову и посмотрела на Джейн. Было ясно, что она не может или не хочет быть откровенной до конца. Существовал какой-то барьер, но поскольку это было важно, она попыталась. - Я думаю, Руггедо и "неправильный" дядя - это одно и то же. Я просто уверена в этом. Чарльз и Бобби так говорят, а они разбираются в подобных вещах лучше, чем я. Они младше. Трудно объяснить, но в общем, это нечто вроде Скудлеров. Помнишь? Скудлеры. Раса неприятных существ, живущих в пещере, на пути к стране Озз. Они могли отделять свои головы от туловища и кидаться ими в прохожих. Через мгновение стала ясна правомочность подобного сравнения. Голова Скудлера могла находиться в одном месте, а туловище в другом. Но при этом обе части тела принадлежали одному и тому же Скудлеру.

Конечно, дядя-фантом имел и голову, и тело. Но Джейн могла, хоть и смутно, постичь вероятную двойственность его натуры одна часть "дяди" передвигалась по дому, являясь источником давящей на разум злобы, а другая, безымянная, гнездилась в погребе и ждала красного мяса. - Чарльз знает об этом больше остальных, - сказала Беатрис. - Это он обнаружил, что мы должны кормить Руггедо. Мы перепробовали самую различную пищу, но оказалось, что необходимо именно сырое мясо. А если мы прекратим его кормить... обязательно произойдет что-то ужасное. Мы, дети, это понимаем. Замечательно было то, что Джейн не спрашивала, почему. Дети принимали подобное проявление своего рода телепатии за должное. - Они не знают, - сказала Беатрис. - Мы не можем им сказать. - Не можем, - согласилась Джейн и две девочки посмотрели друг на друга, беспомощные перед лицом извечной проблемы не достигших зрелости существ: мир взрослых слишком сложен, чтобы пытаться его понять, из-за чего детям приходится быть осторожными. Взрослые всегда правы. Они - иная, чуждая раса. К счастью для детей, они встретились с Врагом лицом к лицу единой, сплоченной группой. Случись это с одним ребенком, он мог впасть в панику. Но Чарльзу, которому принадлежала честь открытия, было только шесть лет. Он был еще достаточно мал, и нервный срыв ему не грозил. Шестилетние постоянно находятся в состоянии психического возбуждения. Это для них нормально. - И они все не в своей тарелке с тех пор, как он появился, - сказала Беатрис. Джейн это уже заметила. Волк может одеть овечью шкуру и затеряться среди отары, но овцы все равно будут нервничать, даже не осознавая причин этой нервозности. Дело тут было в настроении. Даже он поддался этому настроению: чувству тревоги, ожидания, ощущению того, что что-то не в порядке, хотя и не ясно что - но для него это была всего лишь маскировка. Джейн могла бы сказать, что он не хотел привлекать внимания отличием от избранного им эталона... связанного с человекообразной оболочкой.

Джейн приняла правила игры. Дядя был... пустым. Того, кто сидел в погребе, звали Руггедо, и его следовало регулярно кормить сырым мясом, чтобы не случилось Нечто... Ряженый, взявшийся неизвестно откуда, он обладал немалой силой, но и она была не безграничной. Очевидные доказательства его власти принимались безоговорочно. Дети - реалисты. Им не казалось невероятным, что среди них появился страшный и голодный нечеловек - ведь он был. Он пришел откуда-то. Из глубин времени, пространства или из какого-то непостижимого для разума человека места. Он никогда не обладал человеческими чувствами - дети нутром чуют подобные вещи. Он очень умело притворялся, будто он человек, и разумы взрослых создали искусственное воспоминание о его прежнем существовании. Взрослые думали, будто помнят его. Взрослые распознают мираж, ребенок обманывается. Но мираж интеллектуальный обманет взрослого, а не ребенка. Власть Руггедо не распространялась на их разумы, ибо, с точки зрения взрослого, они не были ни достаточно зрелыми, ни достаточно нормальными. Беатрис, самая старшая, боялась. У нее начало развиваться воображение. Маленький Чарли испытывал состояние, близкое к восторгу. Бобби, самый младший, начал уже уставать от этой игры... Возможно, Беатрис могла позже отчасти припомнить, как выглядел Руггедо, но остальные не помнили ничего. Ибо они шли к нему по очень странной дороге и, возможно, каким-то образом менялись на тот период, что были с ним. Он принимал или отвергал еду, и это было все. Наверху тело Скудлера маскировалось под человеческое, в то время как голова его лежала в маленьком, ужасном гнезде, сделанном из свернутого пространства, так что он был невидим и недостижим для любого, кто не знал, как отыскать Дорогу из Желтого Кирпича. Кем же он был? Не прибегая к стандартным сравнениям - а в этом мире их нет - сущность его определить нельзя. Дети думали о нем, как о Руггедо. Но он не был толстым, полукомичным, вечно странствующим Королем Гномов. Он никогда им не был. Назовем его демоном. Как имя-символ оно включает в себя слишком много и слишком мало. Но оно подойдет. По своим физическим качествам он был чудовищем, чуждым сверхсуществом. Но отталкиваясь от его поступков и желаний - назовем его демоном.

Читать дальше