Герберт Циргибель - Время падающих звезд

На улице было хоть глаз выколи. Свет фар впивался в белизну проселка. Я думал: теперь ты в такой же ситуации как два или три месяца назад. У тебя есть деньги, больше чем ты когда-нибудь мог потратить, но они действительны только на один день. Завтра около полуночи сон закончится… Было ли возможным переубедить Ауль, подвигнуть ее остаться здесь? Ведь не повсюду же был такой шум и смрад. С болью я осознал бессмысленность таких надежд. Ее отец жил наверху, и ее осознание долга было сильнее, чем гравитация Земли… Таксист сбавил скорость. Я показывал ему дорогу через лес, до тех пор, пока мы не остановились перед домом. Несмотря на то, что я щедро вознаградил его, его страх перед странными пассажирами был очевидным. Он умчался прочь так, что снег столбом поднялся.

Тишина Маник Майя была благотворной. Фритцхен выключил свой экран, наконец, снова стал виден во всем своем обличии гнома. Я взял из сарая метлу и дал ему задание очистить от снега проход к двери.

За сараем, в кустах сирени, Ауль спрятала свой багаж. Она втащила два шара величиной с кокосовый орех, которые были закреплены на квадратных цоколях. Я открыл перед ней дверь, с нетерпением ждал, как она справится с фокусом и обогреет холодные помещения. Ауль поставила в каждой комнате по шару, что-то повращала на них. Я совсем не удивился, когда шары не только начали интенсивно выделять тепло, но и осветили комнаты. Через несколько минут, мне пришлось снять пальто.

— Где дымит печь? — весело спросила она. — Скоро тебе придется открыть окно.

— Инфракрасные лучи? — грамотно спросил я.

— Нет, нейтральное ядерное излучение с величиной тепла двенадцать. Мы используем бета-распад, который через заторы векстаматерии…

— Ни слова больше, Звездочка, я все понял.

Она обвила меня руками. «Как я ждала этого часа. Без тебя было ужасно».

Я должен был сначала привыкнуть ко всему. В любой момент, думал я, может войти дежурная сестра. Она заметила мое расстройство.

— О чем ты думаешь? Ты не здесь…

Я приложил палец к ее губам. «Ты ничего не слышишь?» Мы прислушались. Снаружи доносились скребущие звуки. Ауль открыла окно. «Я думаю, он очистил достаточно снега», сказала она.

Фритцхен очистил не только луг перед домом, но и намеревался очистить от снега и лес тоже. От метлы осталась только палка. Мы направили его в соседнюю комнату.

Неожиданно Ауль спросила: «Тебе бы понравилось, если бы я постригла все волосы?»

— К чему это? — оторопело спросил я.

— Я заметила, что у многих жен на Земле короткие стрижки.

— Посмей только! — сказал я. — Нет, Белоснежка, оставайся такой, какая ты есть. Мода имеет смысл только тогда, когда ее есть, с чем сравнивать. На шестой луне ты будешь единственной женщиной…

Да, это чудесно, я этому уже рада, — с удовольствием заметила она. — Но опять таки, кто такая Белоснежка?

Я щелкнул ее по носу. «Кто такая Белоснежка, кто такая Розуита, кто такие святые угодники? Это все, маленькая Звездочка, понятия, которые не относятся к твоему пятому измерению. Оставим их. Не стоит ломать над этим голову. Через двадцать девять часов все уйдет в прошлое».

Концентрат продлевал часы прощания, подарил мне одну ночь. В сладостном дурмане нашей любви время, казалось, остановилось. С рассветом раскрылся самообман. Еще раз, в последний раз, мне представилась возможность попрощаться со всем.

Я не устал, но после бурной ночи свидания с Ауль я тоже и не чувствовал себя прямо как тореадор. С пачкой банкнот в кармане я побрел к проселку, я вызвал по телефону из гаштетта такси и поехал в город. Меня мучили угрызения совести и боязнь неизбежного, когда я приблизился к нашей квартире. Возможно, так я надеялся, что Йоханна позволит убедить себя поехать со мной в Маник Майя. Тогда мне хотя бы не потребовалось уходить от нее с ложью. Я также хотел оставить ей часть денег. Когда поднимался по лестнице, я чувствовал себя, словно иду на собственное захоронение.

Был ранний полдень, когда я позвонил. В этот момент мне пришло в голову, что моей жены вовсе не могло быть дома. Она заняла должность — только где? Я постучался к нашей соседке, фрау Бертрам. Когда она открыла дверь и увидела меня, «Доброе утро» угасло у нее на ее губах. Весь дом знал о моем пребывании в клинике. Я спросил ее о месте работы моей жены. Госпожа Бертрам сожалела, она не могла назвать мне адрес.

— Но вы же знаете название фирмы или предприятия, фрау Бертрам…

Она ответила отрицательно и хотела закрыть дверь. Меня разозлило ее дурацкое поведение. В конце концов, я часто помогал ей, когда нужно было принести что-нибудь из подвала. Со злостью в голосе, я сказал: «Вы бы получше запирали дверь, дело в том, что я вампир и предпочитаю кровь старых девственниц!»