Алексей Артамонов: Вечная Война

Межгалактический тяжёлый крейсер Джиэс летел с невообразимой скоростью, оставляя за собой многочисленные планеты и звёзды, одну солнечную систему за другой, но расстояние между ним и преследователями неумолимо сокращалось. За окном плыл разноцветный туман — красивый побочный эффект сверхсветовой скорости, не совпадавший с настоящей ситуацией. Смертельная опасность, настигающая беглый корабль, чувствовалась всё сильнее.

Джиэс был на редкость быстрым крейсером и мог бы уйти от погони, но звездолёты позади не были обычными конкурентами создателей Джиэса, поэтому спасение казалось несбыточной мечтой. Страх сковал сердца всех членов команды, но страх не за собственную жизнь был так силён, а за маленькую вещицу, драгоценный груз корабля, который ни за что не должен был попасть в руки врага.

И вот преследователи приблизились настолько, что могли открыть огонь. После первого же залпа, крейсер сбросил скорость, так как лазерные лучи врага вывели из строя ультрасветовые ускорители. С короткой вспышкой разноцветный туман растворился и стали заметны звёзды, замершие вдруг для взгляда команды.

— Что будем делать? — спросил первый офицер командира. — Нам не уйти от них. Но мы не можем допустить захвата самой ценной вещи во Вселенной.

— Они окружают нас, — доложил офицер, отвечающий за навигацию.

Капитан обречённого корабля, молча и, очевидно, не видя иного выхода, покинул кабину управления и направился в свою квартиру, располагавшуюся в непосредственной близости. Там он достал маленький ящик и переложил его содержимое в небольшую овалообразную капсулу. Затем снова вернулся на мостик, но не с целью продолжить эту бессмысленную гонку или повернуть своё оружие против врага, а с другой, капитан собирался взорвать свой корабль. И он сделал это. Взрыв был настолько силён, что взрывной волной уничтожил не только сам Джиэс, но и ничего не подозревавших преследователей. Из облака в миг угасшего огня и опалённых обломков выскочил яйцеобразный предмет. Лишь только он один, блистающий в свете здешнего солнца, удалялся от места разыгравшейся трагедии, исчезая в бесконечных и тёмных просторах Вселенной.

Пять миллионов лет спустя. Настоящее.

Посреди тёмной куполовидной комнаты стоял, облачённый в красивую длинную мантию, седобородый старик. Он не принадлежал ни к одной из рас, живущих на этой планете и на всех соседних. Даже во всей Вселенной у него не было сородичей. Однако он жил и имел цель, всего одну цель. Её он преследовал всю свою долгую жизнь, но не приблизился к ней ни на шаг.

В темноте трудно было разглядеть внешность старика, однако похож он был на гуманоида. Голова опущена, а глаза закрыты, казалось, спит. На самом же деле он находился в глубоких размышлениях, которые оборвались с появлением в темноте пары пылающих глаз. Старик поднял голову и, заглянув вглубь этих вспыхнувших точек, тихо произнёс:

— Пришло время! Наконец-то, я вновь почувствовал его присутствие в этом измерении. Но наши враги тоже узнали о его рождении и уже находятся в пути, поэтому ты должен спешить и опередить их. Я думаю, это наш последний шанс вернуть во Вселенную мир. Поторопись!

Никак не ответив, глаза тут же растворились во тьме, а старик вновь углубился в свои размышления.

Лос-Анджелес. Начало осени.

— Джонни, сынок, выключи телевизор и помоги мне! — позвала своего сына Сара Колдуэлл.

— Уже иду! — откликнулся юноша.

Протянув руку к дистанционному управлению, Джон выключил телевизор и поднялся по лестнице на второй этаж, затем отворил дверь в просторную комнату, в которой стояла его мать, пытаясь сдвинуть большой резной стол из массивного дерева.

— Давай, помоги мне переставить эту громадину, — сказала Сара, заметив в дверях сына.

— Мама, мне надо поговорить с тобой, — обратился юноша к матери, взявшись за стол обеими руками.

— Я слушаю тебя внимательно, — сказала Сара, двигая стол по полу.

— Ты ведь знаешь, что у Терри завтра день рождения…

— Да-да, я помню.

— Так вот, мы с друзьями после школы поедем к нему домой. Если ты не против, конечно.

— Нет. Конечно, же я не против, но, прежде чем на улице будет темно, ты должен быть дома. У меня нет никакого желания ехать ночью почти через весь город, чтобы забрать тебя.

— Может, ты мне тогда машину выделишь? — намекнул юноша, скорчив невинную мину.