Понадобилось несколько минут для того, чтобы Джилл смогла вспомнить, что накануне папа приехал за ней в деревню и забрал ее с собой. Вскоре вернулся Куллин, неся в одной руке кипяток в медной чашке, а в другой - ломоть хлеба. - Съешь это, моя дорогая,- сказал он. Джилл жадно набросилась на хлеб, в который были добавлены орехи и смородина. Куллин тем временем поставил на пол чашку, достал из сумки мыло и осколок зеркала и устраивался на полу на коленях, чтобы побриться. Он всегда брился своим серебряным клинком. Когда он вынул его из чехла, Джилл увидела изображение, выгравированное на лезвии - это был парящий сокол. Этим знаком были отмечены все вещи Куллина. - Папа, этот клинок очень острый? - спросила Джилл. - Да, очень,- ответил Куллин и начал бриться.- Ты видишь, он не чисто серебряный - он сделан из сплава. Поэтому он не темнеет так быстро, как чистое серебро и лезвие долго не тупится, этот сплав прочнее любой стали. Только несколько мастеров по серебру во всем королевстве знают его секрет и никому не открывают эту тайну. - Почему не открывают? - Откуда я знаю? Я говорил тебе, что не только тот, кто изгнан или опозорен, может купить себе такое лезвие. Ты можешь найти себе другой серебряный клинок и ездить с ним везде, как бы показывая себя, и тогда тебя могут пригласить в отряд. - Ты должен показать, что ты можешь хорошо сражаться? - Не просто хорошо, а очень хорошо,- Куллин брился точными, короткими движениями.- Это, конечно, кое-что значит, но это не все, а только часть. И у серебряных клинков все же есть своя честь. Мы все подонки, это так, но мы не воруем и не убиваем. Знатные лорды знают об этом, поэтому они доверяют нам и пользуются нашими услугами. И если пара негодяев придет в отряд и запятнает нашу репутацию, мы все умрем с голоду. - Папа, а почему ты захотел быть серебряным клинком? - Не разговаривай, когда у тебя полный рот. Я не хотел, но это был единственный выбор, который я имел, вот и все. Я никогда не слышал о человеке, который был бы таким дураком, чтобы зарабатывать так на жизнь просто потому, что он так хочет. - Я не понимаю. Куллин продолжал, вытря остатки пены со своей верхней губы тыльной стороной ладони: - Ну, ни один человек не станет клинком, если он будет иметь возможность вести приличную жизнь в крепости лорда. Иногда люди поступают как дураки, и мы делаем такие вещи, изза которых лорд больше не пригласит нас в свой отряд. И когда такое случается, ну тогда носить клинок - намного лучше, чем чистить конюшни или что-нибудь в этом роде. В конце концов, ты зарабатываешь свои деньги, сражаясь как мужчина. - Ты ведь никогда не будешь дураком! Губы Куллина дрогнули в мимолетной улыбке. - Я уже был, правда,- сказал он,- когда-то давным-давно твой старый папа служил всадником в отряде в Керморе, но он сам накликал на себя беду. Никогда не позорь себя, Джилл. Послушай меня. Позор прилипает к тебе, как грязь липнет к рукам. Мой лорд выгнал меня, и правильно сделал. И мне ничего не оставалось, кроме "длинной дороги". - Кроме чего? - Длинной дороги. Так серебряные клинки называют свою жизнь. - Папа, а что ты сделал? Куллин повернулся и посмотрел на нее такими холодными глазами, Джилл даже испугалась, что он хочет ударить ее. - Когда ты поешь,- сказал он смягчившись,- мы пойдем на базар и купим тебе какую-нибудь мальчишечью одежду. Платье не годится для езды верхом и привалов в пути. Джилл поняла, что у нее больше никогда в жизни не будет случая, чтобы задать ему этот вопрос снова. Куллин сдержал свое слово о новой одежде. И в самом деле, он купил ей так много вещей; башмаки, штаны, рубашки, хороший шерстяной плащ и маленькую круглую брошку, чтобы его застегивать,- Джилл поняла, что она никогда не видела, чтобы у него было так много денег прежде, настоящих денег, блестящих серебряных монет. Когда она спросила его об этом, он сказал ей, что захватил сына знатного лорда на поле боя и эти деньги были платой семьи лорда за то, что он вернул ей сына назад. - Это было благородно, папа,- сказала Джилл,- не убивая, ты вернул его родным. - Благородно? - Куллин едва улыбнулся.- Я скажу тебе, моя дорогая, что это мечта каждого серебряного клинка - захватить в плен знатного лорда. И это из-за денег, а не для славы. И, черт побери, многие бедняки превратились в богатых лордов, занимаясь именно этим. Джилл была искренне удивлена. Взятие кого-нибудь в плен для того, чтобы заработать на этом деньги было одной из тех вещей, о которых никогда не упоминалось в народных песнях и великолепных сказаниях о войне.
Читать дальше
