Хуберт Хорстман - Загадка серебряной луны

— Собственно говоря, чего мы ждем?

— Анализов, конечно же, — голос Далберга прозвучал удивленно.

— Ага! И каких анализов, если будет позволено спросить?

— Инструкция по посадке, параграф четыре.

Веккер покопался в своей памяти. НА НЕИЗВЕСТНЫХ НЕБЕСНЫХ ТЕЛАХ ПЕРЕД ПОСАДКОЙ, НО ОСОБЕННО ПЕРЕД ТЕМ, КАК БУДУТ ОТКРЫТЫ ШЛЮЗОВЫЕ КАМЕРЫ, НЕОБХОДИМО ПРОВЕСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ… Он озадаченно уставился на пилота. Гигиенический параграф! Освидетельствование и идентификация живой материи, в особенности всех свободно парящих в атмосфере кокки, бактериофагов, микромизетов и всего такого прочего. И это на аммиачном спутнике с невероятной температурой минус сто восемьдесят градусов! С таким же успехом, как здесь кокки, можно было бы искать квакш обыкновенных в Сахаре.

Но существовали предписания, и Далберг придерживался их исполнения. Веккер со злость покинул кабину пилота. Это был не первый раз, когда он проклинал ту телеграмму, которая вызывала его теперь уже более чем два года назад с Чукотского полуострова на Байконур, в звездный городок. Он был счастлив за полярным кругом, во время строительства первого термального города на вечной мерзлоте. Он чувствовал себя вольготно среди геодезистов, гидрологов и специалистов по подземному строительству. Потом он даже сам руководил бригадой: комсомольцами, которые прибыли из всех союзных республик, потому что им пообещали работу первопроходцев. И полярную надбавку. Пара чудаков было среди них: Володя, «морж», которые при тридцати градусах ниже нуля нырял в прорубь; рыжеволосый Сергей, которого местные порядком мутузили два раза в месяц молотили, потому что он увивался их девушками; Костя и его трюк с ножами; Герман, Павлик… Они все работали, не разгибая спины; порой просто удовольствия ради, но чаще всего, потому что было делом чести, что они превышали нормы. Вечерами курсы повышения квалификации и пару часов в столовой: «Эй, станцуем твист, Нонка?» — «Бригаду Веккера в Полинезию!» — «Сливовую водку честной компании!»

В Звездном городке все сразу же началось по-другому: дыхательные упражнения вместо сигарет, томатный сок вместо алкогольных напитков; медицинские обследования, психологические тесты, барокамера, катапультируемое сиденье. Его руки стали такими мягкими, что он краснел от стыда каждый вечер, когда смотрел на них. Но он позволил уговорить себя.

— Нас прежде всего интересует Ваша интеллектуальная приспособляемость, товарищ Веккер.

Заверение в том, что он примет участие в экспедиции, которая не будет привязана к жесткой программе, как прежние группы космонавтов, решило исход дела. И обоснование показалось ему убедительным: В то время, как исследование космоса было ограничено относительно близкими объектами, такими как Марс и Венера, было возможно предписывать конкретные, с разбивкой до мельчайших деталей программы, каждое действие, определять заранее каждый шаг. Но этот этап уже был уже делом прошлого. Знания о дальних планетах — Юпитере, Сатурне, Нептуне и Плутоне — были еще неполными. Необходимо было принимать в расчет неожиданные трудности, принимать во внимание инциденты. Это предполагало мобильные исследовательские группы, которые были в состоянии, быстро сориентироваться, приспособиться, распознать важные задачи на месте и самостоятельно принимать решения. Именно поэтому выбор пал в пользу него, Фрола Веккера. Потому что у него был высокий уровень интеллектуальной приспособляемости, что уже было известно из его личного дела.

Веккер вздохнул. Очевидно отборочная комиссия забыла просмотреть личные дела других участников экспедиции. Комендант Бронстайн и астрохимик Роберт Вестинг, который собирал принципы как другие люди собирают марки или бабочек, во всяком случае не страдали избытком силы принятия решения, а Гарри Далберг искал кокку, потому что это значилось в инструкции. Лучше всего можно было поладить с врачом Анне Месме. Правда, факт в том, что однажды она ответила на его попытки скрасить долгое путешествие флиртом довольно неквалифицированно: «Неделя растительной диеты успокоит Вас, мисье Веккер, n'est-ce pas? [1] (фр.) Не так ли? »

Когда тормозные агрегаты взвыли в последний раз и ракета приземлилась с легким толчком, уныние Веккера словно рукой сняло. Он надел на плечи дыхательный аппарат, отрегулировал подачу кислорода и взял в руки Альпеншток. Внешние перегородки бесшумно открылись, после того как он передвинул переключатель.