Хуберт Хорстман - Загадка серебряной луны

Но прежде всего, говорил Вестинг, нельзя было рассчитывать на нахождение эруптивных горных пород. Лава, если она вообще выбрасывается, должна останавливаться на полпути в этом ледяном слое. Это значит для геологических исследований следующее: нельзя сделать прямых выводов о внутренностях спутника. Мы могли бы в лучшем случае провести пару сейсмических исследований. И это точно бы вписалось в идею Вестинга. Он, знаете ли, заинтересован преимущественно в химическом анализе внешнего слоя коры, и, очевидно, считает, что не может быть ничего более волнующего, чем проторчать все время нашего пребывания над пробирками и горелками Бунзена.

— Теперь, — заключил Веккер с задумчивой интонацией, — уже вулканы покажут ему, что из его намерения ничего не выйдет, и результаты нашего разведывательного полета, в особенности обнаружение траншеи лавы, окончательно убедят его в чрезвычайном многообразии наших исследовательских задач.

Анне внимательно посмотрела в лицо геолога.

— И только поэтому он должен рвать на себе волосы? Или Вы намерены подтрунивать над ним из-за его взглядов?

Веккер молчал.

Едва заметная улыбка играла на губах Анне. Момент был подходящим для нападения. Она должна была психологически ошеломить Веккера. Ее голос вдруг зазвучал серьезно.

— Я уже давно спрашиваю себя, почему Вы, собственно, одержимы идеей завалить первую интернациональную экспедицию.

— Простите? — Веккер озадаченно уставился на нее.

— Вы же признаете, что успех нашей работы значительно зависит от конкретных условий труда?

— Конечно, но…

— И то что хорошее, товарищеское отношение относится к этим условиям?

— Конечно же.

— Несмотря на это Вы не упускаете возможности насолить Вестингу!

— Что-то в нем провоцирует меня на это. — Этот ответ вышел спонтанно, по случайности. В следующий момент Веккер попытался взять назад признание. — Вы преувеличиваете, я протестую…

— Стойте! — Анне и не думала сдавать занятую позицию. — Что провоцирует Вас в Вестинге?

Он выдержал ее сверлящий взгляд, колебался пару секунд и пробормотал: «Идол, монстр, которому он поклоняется».

— Понятия не имею, что Вы хотите этим сказать.

— Я имею в виду чудовище «Дисциплину». — Веккер кисловато улыбнулся. — Я знаю, мне бы помолчать не помешало, когда идет речь о дисциплине. Но из-за какой-то глупости…

— Это улажено.

Анне была нетерпелива. Она заметила, что вертолет приближался к отрогу горного массива, за которыми начиналась равнина. Скоро на горизонте должны были показаться вулкан и «Пацифика». Оставалось уже немного времени.

Веккер удивленно пожал плечами, и она подумала, что впервые видит смущение на его лице. Очевидно, он предположил, что она клонила к вчерашнему случаю. Он несколько раз молча вздохнул, затем наморщил лоб и сказал растянуто: «Дисциплина — это полезное зло. Кто-то устанавливает нормы, правила и принципы и живет по ним. Он ограничивает себя. Почему? Потому что это преимущество при определенных условиях, в расчете на определенную цель. Иными словами: Дисциплина не обладает абсолютной силой, а привязана к цели и обстоятельствам. Полезная при таких условиях полезным, при других она может быть уже излишней, а здравый человеческий рассудок следует ей как, как…»

Он не стал тратить время на поиски подходящего сравнения, а бойко продолжал: «В любом случае, это можно было бы предположить. Что касается Вестинга, это предположение не соответствует действительности. Он коллекционирует нормы и принципы. Он не отбрасывает их в сторону, когда они отслужат свое, а накапливает их, вдыхает в них собственную жизнь, заботится о них и балует их. И мановением руки появляется монстр — сначала грудной ребенок, который разрывается от плача, привлекая к себе внимание, затем взрослый идол, которому угодно приказывать: Ты не должен, ты не имеешь права, тебе это не позволено…»

Веккер выпалил эти слова второпях набирая темп речи. Теперь он остановился, задумчиво смотрел в находящийся рядом с ним иллюминатор и сказал: «Просто я спрашиваю себя, почему он это делает. Должно быть он преследует определенную цель!»

Анне наблюдала за геологом, покачивая головой. Он не только преувеличивал сверх меры, но и, казалось, пошел на поводу у идеи фикс.

— То, что Вестинг порой немного педантичен, может соответствовать истине. Но я хотела бы знать, какой смысл Вы с этим связываете. Речь идет о черте характера, которая, вероятно, образовалась на основе долголетнего опыта. Не забывайте, что он уже был астронавтом, когда Вы еще были в пеленках.