Сергей Палий - Чужой огонь

Святослав передернул плечами, не оборачиваясь. В скафандре этот жест почему-то показался Долгову похожим на конвульсии.

– Что же космонавты из перв… сианской нашли здесь? – медленно проговорил Фрунзик. – Кто же эти боги?

– Надеюсь… нам рас… кажет, – произнес наконец Торик. – Ведь он жив.

Максим почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Его всего начало трясти от этих слов, но он не мог найти в себе силы оторвать взгляд от иссохшего тела, прикованного к скале толстыми стальными канатами.

Где же конец легенды и начало реальности? Почему так хочется верить, что этот… получеловек когда-то подарил людям огонь, преступил дозволенные богами границы? Почему так хочется, чтобы все стало настолько просто?!

Прометей безвольно висел в переплетении металлических тросов, концы которых были намертво вбиты в твердую породу. Его сухая кожа была покрыта язвами и рытвинами от вредной атмосферы, космических лучей, низкого давления и температуры. Лица видно не было, потому что облысевшая голова была опущена на грудь.

Воистину жуткая кара – умирать каждую секунду в течение вечности, будучи бессмертным.

Кто же они?

Что за дикую головоломку подбросила Вселенная человеку?

– …нужно освободить, – раздался в наушниках голос Герасимова. Какой-то чужой голос. – Помогите же мне, хватит с него мучений! Торик, давай инструменты!

В течение суток после того, как изможденное тело Прометея доставили в жилой модуль, все как на иголках сидели.

Он неподвижно лежал на кушетке с закрытыми глазами, и если бы не слегка вздымающаяся грудь, можно было бы подумать, что старик мертв. Да, он был стариком. Не оттого, что сделала с ним марсианская атмосфера за четыре долгих года. Он действительно был таким. Если сравнивать с остальными богами, выглядел даже старше хромого Гефеста.

Раны на нем заживали с потрясающей скоростью. Маринка с Егоровым намазали его грудь, спину, руки, ноги, лицо питательной мазью, но этого и не требовалось. Уже через десять-двенадцать часов кожные покровы выглядели вполне сносно.

Фрунзик настроил на ноутбуке, который по счастливой случайности сохранился в рабочем состоянии, специальную программу. Она на основе схематичных рисунков, математических и геометрических выкладок давала общие понятия о человеческой истории, культуре, науке и обучала русскому языку. Маринка сделала генеральную уборку в жилых и хозяйственных отсеках модуля. Торик целую ночь провозился в недрах «Крестоносца», проверяя надежность и работоспособность всех систем. Внутри вездеход за все это время остался нетронут, только снаружи титановую броню слегка подъела коррозия.

Егоров с Долговым, чтобы не маяться бездельем, от которого у обоих уже начала потихоньку ехать крыша, играли в мини-шахматы.

И вот на следующий день, ближе к вечеру, Прометей открыл глаза.

Поначалу никто этого не заметил, но когда старик приподнялся на локте и отсутствующим взглядом осмотрел помещение, Маринка и Юрка с Максимом замерли. Фрунзик продолжал колотить по клавишам ноута, сидя к Прометею спиной. Торик был снаружи.

Старик хотел что-то сказать, но голосовые связки отказались повиноваться, и он хрипло закашлялся, сплюнув на пол сгустками крови.

Герасимов чуть не подпрыгнул на месте. Он моментально развернулся, свалив ноут на пол, и уставился на Прометея.

– Илраен-нна куа… – сипло проговорил старик. – Пиша диа… ал…

Он снова закашлялся и чуть не упал с кушетки.

Фрунзик суетливо поднял компьютер с пола и запустил обучающую программу. После этого он медленно, стараясь не делать резких движений, подошел к Прометею и протянул ноут экраном вперед. Старик отшатнулся, словно от раскаленного прута, сверзился с кровати и попятился задом на карачках.

– Ин-ша! Илраен-нна куа… – испуганно забормотал он, не сводя глаз с опешившего Герасимова. – Ин-ша диа алкеана!

– Их язык, – прошептал Егоров. – Помните, они иногда очень похоже говорили…

– Заткни пасть! – шикнул на него Фрунзик, поставил раскрытый ноут на кушетку и отошел.

– Давайте выйдем, – предложила Маринка, сжимая в руке вспотевшую ладонь Максима.

– Нет, – возразил Герасимов шепотом. – Он напуган и дезориентирован. Что угодно может натворить. Не забывай, он все-таки – один из этих. А значит, обладает нечеловеческими способностями.

Тем временем старик, переводя опасливый взгляд с Маринки на Фрунзика, медленно приблизился к ноуту. Он, видимо, боялся посмотреть на него, боялся отвести глаза от людей. Не доверял. Егоров почесал нос и показал пальцем на компьютер. Сказал: