Стивен Кинг - Длинный путь

Олсон попытался встать. Новые пули бросили его на землю.

Сзади Гэррети услышал тихий звук. Он не оглянулся - он знал, что это смеется Стеббинс.

Олсон снова сел. Солдаты прицелились в него, но не стреляли. Их силуэты на броне, казалось, выражали любопытство.

Медленно, рефлекторно Олсон прижал руки к животу. Сквозь пальцы его медленно поползли синие змейки внутренностей. Он нагнулся, как будто собираясь запихнуть их обратно ("Запихнуть их", - подумал Гэррети с ужасом и омерзением) и с усилием поднялся. Потом пошел, медленно-медленно, продолжая держаться за живот.

- О Господи! - Абрахам зажал руками рот. В его выпученных глазах метался ужас. - О Господи, Рэй, что за гадость! - его вырвало.

"Ну вот, старина Эйб не сберег свое печенье, - подумал Гэррети рассеянно. - Нарушил пункт 13".

- Они не будут его достреливать, - сказал сзади Стеббинс. - Это послужит уроком остальным.

- Убирайся, - прошептал Гэррети. - Иначе я вышибу тебе мозги!

Стеббинс быстро отошел.

- Предупреждение! Предупреждение 88-му!

Смех Стеббинса замер вдали.

Олсон упал на колени. Раздался выстрел, и пуля ударила в асфальт рядом с ним. Он снова начал подниматься. "Они играют с ним, - подумал Гэррети.

- Им, должно быть, скучно, вот они и решили поиграть с Одеоном. Ведь он такой смешной, правда, парни?"

Гэррети плакал. Он подбежал к Олсону, опустился на колени рядом с ним, прижал к груди его растрепанную голову. Он рыдал в сухие, пропахшие потом и мочой волосы Олсона.

- Предупреждение! Предупреждение 47-му!

- Предупреждение! Предупреждение 61-му!

Макфрис тянул его вверх.

- Вставай, Рэй! Ты ему не поможешь! Вставай, ради Бога!

- Это ужасно! - прорыдал Гэррети. - Ужасно!

- Я знаю. Вставай скорее.

Гэррети встал. Они с Макфрисом пошли задом, глядя на Олсона.

Олсон поднялся на ноги и стоял прямо на белой линии, воздев обе руки к небу.

Толпа ахнула.

- Я делал не то! - крикнул Олсон дрожащим голосом и упал мертвым.

Солдаты еще дважды выстрелили в него и потащили прочь.

Они шли молча минут десять. От присутствия Макфриса Гэррети было чуточку легче.

- Знаешь, - сказал он наконец, - во всем этом есть смысл.

- Да?

- Я говорил с ним. Он был жив, пока они его не застрелили. Он был жив, Пит, - теперь это казалось ему самым важным. - Жив, понимаешь?

- Ну и что? - Макфрис устало вздохнул. - Он был только номером.

Номер 53. Мы стали чуть ближе к концу, вот и все.

- Нет. Ты так не думаешь.

- Не говори мне, что я думаю, а что нет! - бросил Макфрис. - И давай не будем об этом.

- До Олдтауна осталось миль тринадцать.

- Хорошо.

- Не знаешь, где Скрамм?

- Я не его доктор. Ищи сам, если хочешь.

- Что ты бесишься?

Макфрис дико расхохотался.

- Да, чего это я бешусь? Очевидно меня волнует новая ставка подоходного налога. И еще цены на зерно в Южной Дакоте. Олсон - у него вывалились кишки, и он шел с вывалившимися кишками! - вот от чего я бешусь, Гэррети! - он прервался, подавляя приступ тошноты, а потом сказал.

- Со Скраммом плохо.

- Да?

- Колли Паркер щупал его лоб и сказал, что у него жар. Он несет какую-то чушь - о своей жене, о хопи, о навахо... Трудно понять.

- Долго он еще сможет идти?

- Кто знает? Может, дольше нас всех. Он ведь здоровый, как буйвол.

О Господи, как я устал.

- А Баркович?

- Он прячется. Знает, что многие будут рады увидеть, как он получит пропуск. Он хочет пережить меня, вонючка. Но он очень плохо выглядит. - Как и все мы.

- Ага. Говоришь, до Олдтауна тринадцать миль? - Где-то так.

- Могу я сказать тебе кое-что, Гэррети?

- Конечно. Я унесу это с собой в могилу.

- Это точно, - кто-то в толпе пустил ракету, и Гэррети с Макфрисом подпрыгнули. Несколько женщин завизжали, кто-то выругался с набитым попкорном ртом.

- Все это так ужасно, - сказал Макфрис, - из-за того, что все так обычно. И Олсон был обычным, хотя и удивительным. Обычным и удивительным.

Он умер, как жучок под микроскопом.

- Ты говоришь, как Стеббинс, - заметил Гэррети.

- Жаль, что Присцилла не убила меня. Тогда все было бы не так...

- Обычно?

- Да. Тогда бы...

- Извини. Я подремлю немного, если получится.

Макфрис пожал плечами и отошел. Гэррети в первый раз пожалел, что обзавелся приятелями на Длинном пути. Оказывается от этого тоже могло быть тяжелее.

Кишечник распирало. Скоро придется облегчиться. При мысли о том, что это придется делать на глазах у публики, которая будет смеяться и тыкать в него пальцами, он мысленно скрипнул зубами. Потом они еще разберут его дерьмо на сувениры. Казалось немыслимым, что люди способны на это, но так и было.