Стивен Кинг - Длинный путь

Подъем возвышался перед ними, как гора, хотя он был совсем невысоким.

Но он был.

Гэррети сделал первый шаг. "На вершине буду задыхаться, как астматик, подумал он, и следующей мыслью было, - если доберусь до вершины". В ногах - от бедер до ступней, - встала протестующая боль. Ноги говорили, что не могут больше всего этого выдержать.

"Но вы выдержите, - сказал им Гэррети. - Выдержите или сдохнете".

"Нам плевать, - ответили ноги. - Можешь подыхать".

Мускулы, казалось, размякли, как мороженое на солнце. Они тряслись и прыгали, напоминая плохо управляемых марионеток.

Спереди и сзади сыпались предупреждения, и Гэррети понял, что скоро одно из них достанется и ему. Он уставился на Олсона, пытаясь попасть в такт его шагам. Они взойдут на этот проклятый холм вместе, а потом Олсон откроет ему секрет, о котором говорил Стеббинс. Сколько еще? Сто футов?

Пятьдесят?

Прогремели первые выстрелы, следом - пронзительный крик, заглушенный новыми выстрелами. Гэррети ничего не видел в темноте, да его и не интересовало, кто это был. Осталась только боль, режущая боль в ногах и в легких.

Холм спрямился и пошел под уклон. Этот склон был более покатым, но мускулы Гэррети не переставали дрожать. "Мои ноги сейчас откажут, думал он. - Они не доведут меня до Фрипорта. Даже до Олдтауна. Я умираю".

Тут ночь разорвал рев множества глоток, дикий и ужасный, повторяющий одно и то же слово:

- Гэррети! Гэррети! Гэррети! Гэррети!

Это Бог-отец. Бог лишил его ног за то, что он хотел узнать секрет, узнать секрет... Как гром:

- Гэррети! Гэррети! Гэррети!

Это был не Бог. Это были ученики олдтаунской высшей школы, выкрикивающие хором его имя. Как только они увидели его бледное, измученное лицо, скандирование превратилось в бурю аплодисментов. Парни вопили и целовали своих девушек. Гэррети помахал им, улыбаясь, и опять повернулся к Олсону.

- Олсон, - прошептал он. - Олсон!

Веки Олсона чуть-чуть дрогнули. Искра жизни, как последний поворот стартера в старом автомобиле.

- Скажи мне, Олсон. Скажи мне, что делать. Школьники ("Неужели я когда-то ходил в школу?" - с удивлением подумал Гэррети) прыгали теперь вокруг них, оглушая их криками.

Глаза Олсона с трудом поворачивались в глазницах, словно они заржавели и требовали смазки. Его губы издали какой-то звук.

- Ну, - прошептал Гэррети. - Ну, говори же! Говори, Олсон!

- А-а, - сказал Олсон. - А-а.

Гэррети подошел ближе и положил руку Олсону на плечо, вдыхая смесь пота, гноя и мочи.

- Попытайся, Олсон!

- Бу. Бо. Божий... Божий сад.

- Божий сад? Что ты говоришь?

- Он полон. Плодов. Я... Гэррети молчал. Он не мог говорить. Они поднимались на очередной холм, и он опять задыхался. Олсон, казалось, вообще не дышал.

- Я не хочу. Умирать, - закончил Олсон. Гэррети с ужасом смотрел на то, что было Одеоном.

- А? - существо рывком повернуло голову. - Га. Га. Гэррети?

- Да, это я.

- Который час?

Гэррети недавно, Бог знает зачем, завел свои часы.

- Без четверти девять.

- Нет. Не то.

- Олсон? - он осторожно потряс Олсона, и все его тело содрогнулось, как дерево на ветру. - Что с тобой, Олсон?

- Гэррети, - прошептал Олсон.

- Что?

- Который час?

- Черт! - Гэррети оглянулся на Стеббинса, но тот глядел в темноту.

Если он и смеялся, то этого не было видно.

- Гэррети.

- Что?

- Бо... Бог сохранит тебя.

Голова Олсона упала. Он сошел с дороги и пошел прямо на вездеход.

- Предупреждение! Предупреждение 70-му!

Олсон не останавливался. Толпа застыла в ожидании. Олсон уперся в броню и начал всем телом биться о вездеход.

- Олсон! - крикнул Абрахам. - Эй, ребята, это же Хэнк Олсон!

Солдаты наставили на Олсона ружья, и он схватил ближайшее из них за ствол, вырвал и швырнул в толпу. Зрители с криком шарахнулись в стороны, будто карабин мог начать стрелять сам по себе.

Потом другой карабин выстрелил. Гэррети ясно видел вспышку и красное пятно на рубашке Олсона, куда попала пуля.

Олсон потянулся и ухватился за ствол ружья, которое только что выстрелило в него.

- Давай, Олсон! - крикнул спереди Макфрис. - Давай! Покажи им всем! Пули из остальных двух карабинов отшвырнули Олсона от вездехода.

Он распластался на земле, широко раскинув руки, как распятый. Из его живота был вырван огромный кусок. Еще три пули ударили в него. Солдат, которого Олсон обезоружил, полез за новым карабином в люк.

Олсон сел, прижав руки к животу и глядя на солдат. Они тоже смотрели на него и молчали.

- Сволочи! - прорычал Макфрис. - Убийцы!