Стивен Кинг: Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Однако, несмотря на всю трезвость позиции капитана Макфэ, в Джерусалемз Лоте есть вопросы, остающиеся без ответа. Исчез Генри Петри с женой и сыном, а мистера Петри, администратора страховой компании, едва ли можно назвать бездельником... Местный библиотекарь, косметолог, содержатель похоронного бюро - все они значатся в списке, достигшем пугающей длины.

В городках вокруг уже ползут слухи, что в Салеме Лоте нечисто. Говорят, что иногда над отрезком центральной линии электропередач, проходящей через город, плавают цветные огни; и, если вы предположите, что обитатели Лота унесены НЛО, никто не рассмеется. Поговаривают о "темной секте" молодежи, практиковавшей в городе черные мессы и накликавшей гнев самого Бога на тезку святейшего города Святой Земли. Другие, не столь суеверные, напоминают о молодых людях, "исчезнувших" три года назад вблизи Хьюстона в Техасе и которые были обнаружены в братских могилах.

После визита в Салем Лот все эти разговоры перестают казаться дикими. Последняя лавочка - аптечная и кондитерская Спенсера - закрылась в январе. Школы пустуют. Детей нет. Только пустые магазины и склады, заброшенные дома, запущенные газоны, безлюдные улицы.

Среди людей, о которых полиция штата хотела бы хоть что-нибудь услышать, - Джон Гроггинс, пастор методистской церкви в Салеме Лоте; отец Дональд Кэллахен, приходской священник прихода Сент-Эндрю; Мэйбл Вертс, вдова, известная церковной и общественной активностью; Лестер и Харриет Дархэм, работавшие на ткацко-прядильной фабрике; Ева Миллер, хозяйка пансиона...

Через два месяца после газетной статьи мальчика приняли в церковную общину. Он в первый раз исповедался, - и исповедался во всем.

Священник был седым стариком, с лицом, покрытым сетью морщин, из которой выглядывали поразительно живые глаза. Голубые глаза, совершенно ирландские. Когда высокий мужчина пришел к нему домой, священник сидел на террасе и пил чай. Рядом стоял человек в городском костюме. Волосы его были разделены на пробор посередине и набриолинены, как на фотографиях 1890-х годов.

Человек произнес чопорно:

- Я Езус де ля рэй Муньоз. Отец Грасон просил меня переводить, потому что не говорит по-английски. Отец Грасон оказал моей семье большую услугу, которую я не хочу называть. Мои губы также запечатаны по поводу того, что он хочет обсудить. Это вам подходит?

- Да. - Мужчина пожал руку Муньозу, а потом Грасону.

Грасон улыбнулся и заговорил по-испански.

- Он спрашивает, не хотите ли чашку чая? Это зеленый чай. Прохладительный, - перевел Муньоз.

- Спасибо, с удовольствием.

Когда с проявлениями дружелюбия покончили, священник сказал:

- Этот мальчик вам не сын.

- Да.

- Он исповедался в странных вещах. По правде сказать, за всю мою практику я никогда не слышал более странной исповеди.

- Это меня не удивляет.

- Он плакал. Это был ужасный плач, он исходил со дна души. Могу я задать вопрос?..

- Нет, - сказал высокий мужчина ровным голосом. - Не можете. Он сказал правду.

Грасон закивал еще прежде, чем Муньоз перевел, и лицо священника стало серьезным. Он наклонился вперед, зажав руки между коленями, и долго говорил. Муньоз внимательно слушал с бесстрастным лицом.

- Он говорит, - начал наконец переводчик, - в мире есть странные вещи. Много лет назад крестьянин из Эль-Граньонэ принес ему ящерицу, которая вскрикивала, как женщина. Он видел человека с родимыми пятнами знаками страстей господних, и у этого человека кровоточили руки и ноги в страстную пятницу. Он говорит, что это дело ужасное, темное дело. Это ужасно для вас и для мальчика. Особенно для мальчика. Он говорит...

Грасон что-то коротко произнес.

- Он спрашивает, что вы собираетесь делать.

Высокий мужчина очень медленно покачал головой:

- Не знаю.

Грасон заговорил опять.

- Он говорит, что будет молиться за вас.

Через неделю мужчина проснулся взмокший от кошмара и позвал мальчика по имени.

- Я возвращаюсь, - сказал мужчина. Мальчик побелел под загаром. - Ты сможешь вернуться со мной?

- Ты любишь меня?

- Да, Бог - свидетель, да.

Мальчик начал плакать, и высокий мужчина обнял его.

И все же мужчина не мог заснуть. Лица реяли в тени, смутные, как лица прохожих среди снегопада, и, когда ветер заскреб веткой по крыше, он вскочил.

Джерусалемз Лот.

Он закрыл глаза и зажал их ладонями - и тогда все начало возвращаться. Он почти видел стеклянное пресс-папье - то, что разбрасывает маленькие молнии, когда его поворачиваешь.