Стивен Кинг: Иногда они возвращаются

Отблески света на стальных лезвиях. Финка у белобрысого, финка у меченого. Уэйн кричит, и хотя слов не разобрать, все понятно по губам:

- Беги, Джимми, беги!

Джим резко падает на колени, и державшие его руки остаются ни с чем, а он уже проскакивает между чьих-то ног, как лягушонок. Чья-то пятерня успевает скользнуть по его спине. Он бежит обратно, бежит мучительно медленно, как это бывает во сне. Но вот он оборачивается и видит...

Джим проснулся, вовремя подавив крик ужаса. Рядом безмятежно спала Салли.

Он хорошо помнил, что он увидел, обернувшись: белобрысый ударил его брата ножом под сердце, меченый - в пах.

Джим лежал в темноте, учащенно дыша и моля Бога, чтобы тот даровал ему сон без этих страшных призраков его детства.

Ждать ему пришлось долго.

Городские власти объединили школьные каникулы с рождественскими, и в результате школа отдыхала почти месяц. Джим и Салли провели это время у ее сестры в Вермонте, где они вволю покатались с гор на лыжах. Они были счастливы. На морозном чистом воздухе все педагогические проблемы не стоили выеденного яйца. Джим приехал к началу занятий с зимним загаром, а главное, спокойным и полностью владеющим собой.

Симмонс нагнал его в коридоре и протянул папку.

- На седьмом потоке у вас новенький. Роберт Лоусон. Переведен из другой школы.

- Да вы что, Сим, у меня и без того двадцать семь гавриков! Куда больше!

- А их у вас столько же и останется. Во время рождественских каникул Билла Стирнса сбила насмерть машина. Совершивший наезд скрылся.

- Билли?

Он увидел его так ясно, словно перед глазами была фотография выпускников. Уильямс Стирнс, один из немногих хороших учеников в этом классе. Сам не вызывался, но отвечал толково и с юмором. И вот он погиб. В пятнадцать лет. Вдруг повеяло собственной смертью - как сквознячком протянуло.

- Господи, какой ужас! Как все произошло?

- Полиция этим занимается. Он обменял в центральном магазине рождественский подарок. А когда ступил на проезжую часть Рампарт-стрит, его сбил старенький "форд-седан". Номерного знака никто не запомнил, но на дверце была надпись "Змеиный глаз". Почерк подростка.

- Господи! - снова вырвалось у Джима.

- Звонок, - сказал Симмонс и заспешил прочь. У фонтанчика с питьевой водой он разогнал стайку ребят.

Джим отправился на занятие, чувствуя себя совершенно опустошенным.

Дождавшись свободного урока, он открыл папку с личным делом Роберта Лоусона. Первая страница, зеленая, с печатью Милфорд Хай Скул, о которой Джим никогда раньше не слышал. Вторая - оценка общего развития. Интеллект - 78 баллов, немного. Соображает неважно. Трудовые навыки - тоже не блестяще. Вдобавок тест Барнета-Хадсона выявил антисоциальные тенденции. "Идеально вписывается в мой класс", - с горечью подумал Джим.

Дисциплинарная страница угрожающе заполнена. Что он только не вытворял, этот Лоусон!

Джим перевернул еще одну страницу, увидел фото и не поверил своим глазам. Внутри все похолодело. Роберт Лоусон с вызовом глядел с фотографии, словно позировал он не в актовом зале, а в полицейском участке. На подбородке у Лоусона была родинка, напоминающая спелую землянику.

Каких только резонов не приводил Джим перед седьмым уроком. И что парней с такими родинками пруд пруди. И что головорезу, пырнувшему ножом его брата, сейчас должно быть никак не меньше тридцати двух. Но когда он поднимался в класс, интуиция подсказывала другое. "То же самое и с тобой было накануне нервного срыва", - напоминал он себе, чувствуя во рту металлический привкус страха.

Перед кабинетом № 33, как всегда, околачивалась небольшая группка; кто-то, завидев учителя, вошел в класс, остальные с ухмылочками зашушукались. Рядом с Чипом Освеем стоял новенький в грубых "тракторах", последнем вопле моды.

- Иди в класс, Чип.

- Это что, приказ? - улыбнулся рыжий детина, глядя куда-то мимо.

- Приказ.

- Вы, кажется, вывели мне неуд, или я ошибаюсь?

- Ты не ошибаешься.

- Ну ладно... - остальное прозвучало неразборчиво.

Джим повернулся к Лоусону:

- Тебя, вероятно, следует ознакомить с нашими правилами.

- Валяйте, мистер Норман. - Правая бровь у парня была рассечена, и этот шрам Джим уже видел однажды. Определенно видел. Абсурд, бред... и тем не менее. Шестнадцать лет назад этот парень зарезал его брата.

Словно откуда-то издалека услышал он собственный голос, объясняющий школьные правила. Роберт Лоусон засунул большие пальцы рук за солдатский ремень и слушал его с улыбкой, то и дело кивая, как старому знакомому.