Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи

Ждан спросил, что ещё слова просит, но Борун отказался, молча пересел на сторону Тагета. Олен вспыхнул:

– Ты-то почему? Думаешь, потакать людокраду – это к чести волхва? Ты предал не меня, – он показал на подростков, – ты их предал!

Борун вздохнул, встал, пояснил:

– Тагет неправ, что похитил детей. Но прав, что время мелких царей и мелких богов минуло. Волхвов слишком мало, чтобы ссориться. Надо людинам помогать. Думаю, Иса смиренный, в коего Комонин уже молвой обращён, самая та вера.

– Да что же такое творится! Арьи, где ваша память? Природных наших богов на словоблуда менять! Как можно?

Олен трагически возвёл глаза к потолку, сел на лавку, спрятал лицо в руки, словно собирался заплакать.

– Думайте, волхвы, – непонятно приказал Ждан.

Наступило полное молчание. За стеной слышалось мерное буханье – ходовой барабан задавал темп гребли. Команды дежурного офицера или самого капитана тоже долетали сюда, но неразборчиво. Тимур вполголоса обратился к Русане:

– Ни фига у них заморочки! А лихо стрелки перевели с нас на весь мир.

Славка, наученный опытом и всегда готовый разочароваться во всесилии волхвов, согласился:

– Вот тебе и волшебники…

– Тебе ты так, – рассудительная одноклассница вроде как заступилась, поддержала волхвов, – о всех народах думать. Небось, голова вообще расплавилась бы.

Тимур немедленно принял сторону друга:

– Только не надо! На фига царь нужен – командовать? Но мы же без него живем, и ничего. Про веру общую – так вообще, делать нечего! Колдонули народу, типа, вот бог, в него верьте!

Ждан хмыкнул, вмешался:

– Уже делали, до большого исхода. Большое колдовство, долго арьев держали. Там было-то десяток тысяч на тысячу волхвов, а не справились. Где нынче волхвов наберешь, чтобы с целым миром совладать? Эх…

Опять наступила тишина. Дети молчали, не очень понимая, почему безмолствовали волхвы? Наверное, те думали.. Борун снял со лба неизменный кожаный шнурок, запустил обе пятерни в густые волосы, ерошил их копной. Тагет-Офер натирал о рукав янтарный камешек, вывешивал на шнурке и вел над предплечьем, электричеством вздымая волоски. Онфим сплетал в косичку и расплетал бахрому пояска. Гера потирала ладони, будто катая в них шарик. Олен сидел неподвижно, глядя в потолок.

– Пить хотите? – Непонятно кого спросила Дара.

Поймав кивок Славки, волшебница оглянулась на дальний стол, уставленный кувшинами, вазами с фруктами. Слуга угодливо метнулся ей навстречу, но получил отказ, вернулся в угол. Дара щелчком пальцев вызвала бокалы и кувшин с прохладным соком, поручила Тимуру разлить напиток, разослала всем присутствующим. Волхвы приняли, поблагодарили сдержанными кивками.

Причмокнув от удовольствия, Тимур допил порцию. Славка показал ему большой палец – классный сок! Русана тоже одобрила. Дара подмигнула ребятам. Славка снова подумал, что годы никак не отразились на характере и внешности удивительной лекарки – она не выглядела старушкой, как Гера. «Ну, чуть постарше мамы, лет сорок, наверное…»

– Ждан, ты сам как думаешь, – неожиданно спросил Олен, – чью сторону берёшь? Без тебя три на три.

– Против Тагета, как иначе? Но осуждаю только поступок, не его самого.

– А я бы у него дар отнял, – жёстко припечатал архиерей. – Не хотите сами, на поединок вызову, сам отберу!

Медленно, нараспев и низко заговорил Онфим:

– Есть правила, освященные веками, и не нам их нарушать.нарушать. Волхв неприкосновенен, тем более, для другого волхва. Он всегда несет пользу людинам, даже делая им больно. Неразумное стадо нуждается в пастыре… Не с Тагетом борись, лучше брось своего Аполлона, людинам Христовы заповеди проповедуй. А кто из людинов им не внемлет – изгоняй и карай, аки паршивую овцу!

Получилось угрожающе, но Олен отмахнулся:

– Опять ты за своё. Отринь шоры, посмотри по сторонам, волшебник! Кончается время, когда слово волхва почиталось и свято выполнялось, кончается. А ну, припомни, сколько нашего брата уже погибло, пытаясь настоять на своём? Забыл, кого прошлым месяцем хоронили? Не священниками, не жрецами Земля нас родила! Хранителями равновесия! В одном ты прав – мы в мелочах тонем, по храмам отсиживаемся. Сколько нас осталось-то?? Десятков шесть, да и тех собрать не удаётся…

Борун, откинув волосы назад, надвинул ремешок на лоб и поддержал Олена:

– Я согласен, разрознились мы. Но слабеем не от этого. Думаю, Земля не нуждается в нас, как прежде, коли не родит новых волхвов. Скверно.