Стивен Кинг - Истории Хейвена (Томминокеры - 2)

О'кей, но зачем он здесь?

Чтобы быть моим тюремщиком. Чтобы быть уверенным, что я здесь останусь. Не важно как.

- Что ж, хорошо, - сказал он Тремэйну пьяным примиряющим голосом. - Если вы все так думаете. Тремэйн слегка расслабился.

- Это действительно так.

- Ну что, пошли внутрь и поставим кофе. Оно бы мне не помешало. Уж очень голова болит. А в Дерри мы поедем пораньше утром... - Он остановился и взглянул на Тремэйна. - Ведь ты здесь, чтобы помогать мне, не так ли? Это ведь часть твоего задания?

- А.., да, сэр.

Гарденер кивнул. И взглянул на сарай и в причудливом свете заката заметил зеленую "зарю" в щели между досками. На секунду он был близок к тому, чтобы вспомнить свой мерцающий сон - умершие сапожники машут молотками у неизвестных приспособлений в зеленом ослепительном блеске. Он никогда еще не видел такого яркого сияния и обратил внимание, что, когда Тремэйн смотрел в этом направлении, его глаза легко пробегали, не замечая ничего необычного.

Уж не знаю, чем они там занимались, но посмеялись за зеленой дверью они немало.., зеленая дверь, что за секреты ты скрываешь?

А еще был звук. Слабый.., ритмичный.., едва различимый.., но почему-то неприятный.

Гарденер двинулся по направлению к дому. Тремэйн почтительно последовал за ним.

- Хорошо, - сказал Гарденер, будто разговор и не прерывался. - Я кое-где использую твою помощь. Бобби чуть не две недели мечтала о таком люке, через который можно будет спускаться вниз.., и через который было бы удобно выходить наружу.

- Да, я знаю, - без колебания сказал Тремэйн.

- Но для этого нужно постоянно работать вдвоем.

- О, с тобой постоянно кто-нибудь да будет, - сказал Тремэйн, и лицо его озарила открытая улыбка. Холодок пробежал у Гарденера по спине.

- О?

- Да! Будь уверен!

- Пока Бобби не вернется.

- Точно, - согласился Тремэйн.

Хотя он не думает, что Бобби вернется. Когда-нибудь.

- Пошли, - сказал он. - Кофе. А потом, быть может, немного перекусим.

- Это звучит заманчиво.

Они вошли внутрь, оставив сарай слушать свои же маслянистые и бормочущие звуки в сгущающейся темноте. Как только пропало солнце, зеленые лучики, пробивающиеся из щелей, стали становиться все ярче, и ярче, и ярче. Сверчок прыгнул на кляксу зеленого света, упавшую на землю, и свалился замертво.

Глава 10

КНИГА ДНЕЙ - ИСТОРИЯ ГОРОДА ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1

Четверг, 28 июля

Ровно в 3.05 Буч Дуган проснулся в своей постели в Дерри. Он отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Его лицо опухло от сна, а расширенные глаза смотрели удивленно. Одежда, в которой он вчера ездил в Хэвен, была свалена в кресле у столика. Ручка выглядывает из нагрудного кармана рубашки. Вот и ладно. Ему понадобится ручка.

Буч поднялся на ноги, подошел к креслу, взял ручку и, сбросив рубашку на пол, уселся за стол... Он долго всматривался в темноту, что-то обдумывая.

Побывав на участке Андерсон, Буч вернулся только тенью самого себя. Он очень осунулся, казалось даже, стал ниже ростом. Ему словно отшибло память. Он не мог с точностью установить последовательность простейших событий. Он затруднился бы назвать свое второе имя и совсем не мог вспомнить, как доехал до Хэвентроя на "Чероки", взятом напрокат Хиллманом. Возвращение же в Дерри совершенно изгладилось из его памяти. Тем не менее, все это было.

Он припарковал "Чероки" перед жилищем старика, выйдя из машины, захлопнул дверцу и пересел в свою машину. Проехав два квартала, он остановился и простоял достаточно долго, чтобы, чуть помедлив (неудивительно - в его-то состоянии), уронить ключи от "Джипа" в сток канализации.

Добравшись до квартиры, он свалился в постель и забылся тяжелым сном, пока внутренние часы, заведенные в его подсознании, не разбудили его как раз во время.

Сознание слегка просветлело.., мысли начали проясняться. Буч прищурился, пошарил блокнот и вырвал из него листочек. Он написал:

"Во вторник вечером я сказал, что не пойду на ее похороны, потому, что болен. Так оно и было. Правда, дело не в больном желудке. Я хотел сделать ей предложение, но все откладывал. Боялся, что она откажет. Если бы я не трусил, быть может, она осталась бы в живых. Теперь, когда она умерла, похоже, мне не для чего жить.

Извините за доставленные хлопоты".

Он просмотрел записку и подписался:

"Антони Ф.Дуган".

Буч отложил записку и ручку и откинулся на стуле, тупо глядя в окно.

Наконец упало последнее перышко, сломавшее спину верблюда.

Он решился. Остатки сознания вспыхнули и погасли, погасли навсегда.