В. Фирсов - ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 2

А почему бы и нет? Какой бы непонятной ни казалась машина, нельзя забывать, что это техника прошлого. Что бы она ни выкинула, Колин сумеет ее укротить. Машины не люди, они всегда поступают строго логично.

Колин нажал на педаль. Ничего не произошло, если не считать того, что шкала одного из приборов засветилась голубым светом. И все. Купол не сдвинулся с места, не изменился и вид сквозь прозрачную стенку. Стояла такая же тишина. Впрочем…

Нет, не совсем так. Какой-то шорох слышался сзади. Колин повернулся вместе с креслом. За спиной не оказалось ничего, но вот стекло в рамке перестало быть прозрачным. На нем появились какие-то изображения; мутные, они становились все более четкими. Все-таки это экран. Сейчас мы увидим картины современной этим предкам жизни, и тогда станет совершенно ясно…

Колин протяжно свистнул. Что станет ясно? Ведь это…

Это же…

Это был он сам. Хотя и не совсем такой, каким привык видеть себя в зеркале, но ведь известно, что зеркало не дает нам точного изображения. Да, это был он сам, и он стоял, глядя прямо перед собой, поодаль располагался лес, но не этот лес, в котором он находился сейчас, а какой-то другой, а между лесом и Колиным располагались хронокары. Их было три, и около них возились люди.

— Черт знает что! — сказал Колин.

Это был мезозойский лес, тот самый, где экспедиция задержалась перед тем, как разделиться на группы. Все три хронокара экспедиции. И все люди налицо. Их спасли все-таки?

Ерунда, взорвавшийся хронокар спасти никто не в силах.

Да и Колина сейчас там нет: я вот здесь, и нигде больше.

Колин невольно тронул себя за ухо, прикоснулся к голове, к груди — да, он здесь. И он — там. Нет, это всего лишь трансляция из прошлого. Аи да предки!.. А этот, первый, каков артист: удивлялся очень естественно, когда я ему рассказывал! Ну, погоди, сейчас я…

— Погоди, погоди… — медленно произнес он.

Надо было досмотреть это до конца. Вот сейчас он, Колин, разговаривает с Арвэ. Ну да: это последний разговор перед тем, как группа Арвэ на одной из машин уйдет глубже в минус.

Но… нет, он же разговаривал не так!

Он помнит совершенно ясно: Арвэ тогда говорил о допустимом проценте риска, и Колин сказал, что чрезмерно рисковать не следует. Потом, как известно, Арвэ все-таки рискнул, и в результате произошла катастрофа. А это устройство в куполе все искажает.

Да нет, тут явное искажение. Не мог он так разговаривать.

Что там сейчас? Опять он сам; на этот раз к нему подошел мальчишка. Юра. О чем это? Жаль, нет звука — очевидно, он включается отдельно. Ага, вспомнил: Юра просит разрешения взять хронокар. Помнится, Колин тогда деликатно ответил ему, что с Юриным опытом не следует и подходить близко к машине, если в ней не находится кто-то из старших. Да, так было.

Ответ был правильным. Помнится, он еще что-то тогда прибавил… Да, это можно прочесть по губам сейчас, на экране.

Но опять-таки выражение лица… И поза! Колин, как это тебе раньше не приходило в голову? Вот как, оказывается, это выглядит со стороны! Не удивительно, что после этого мальчишка прямо-таки не мог поступить иначе. Он просто обязан был доказать, что справится с хронокаром, что здесь, в глубоком минусе, он оказался не благодаря недоразумению…

Он не справился. Но не я ли спровоцировал его на это?

Ведь если бы я то же самое сказал по-другому… если бы я не держался столь презрительно, всем видом не дал бы ему понять, что считаю его абсолютно лишним здесь… кто знает, может быть, ничего бы и не произошло?

Юра не вывел бы из строя хронокар. Арвэ с машиной не бросался бы в самое пекло. Все было бы в порядке, и ты сам сейчас не сидел бы в запрещенном времени, готовясь к смерти. Вот что было бы, если бы ты…

Да нет, это все бред. Несовершенная техника прошлого искажает. Она приписывает мне то, чего на самом деле не было.

Здесь все показано не так.

Брось, сказал Колин себе. Всё так. И виноват именно ты, и никто другой. Во всем виноват ты. С начала до конца. Ты виноват. Из-за тебя люди оказались в таком положении. Под угрозой гибели. И ты не имеешь ровно никакого права надеяться на то, что их спасет кто-то другой.

Ты не имеешь права умереть — это было бы подлостью.

Колин слабо усмехнулся. Новый философский аспект: смерть как подлость. Такого, кажется, еще не было.

Вот так наши предки! Ткнули носом. На этом странном экранчике показали тебе, чего ты стоишь…

И тут же он почувствовал, как начинают дрожать руки.

Этот Третий не предок. Он из плюс-времени. Из будущего.