В. Фирсов - ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 2

Рест сгорит на первых же секундах пути. Он, и ты, и все.

Потому что теперь у него даже не останется той мощности, которая необходима, чтобы вынырнуть из субвремени.

Да, но ведь то же произойдет и в случае, если ты никуда не тронешься. А умирать лучше в пути, если этот путь — вперед.

Ладно, все ясно, все просто. Не впервые человеку умирать на Земле. Но перед этим — еще пять минут. Нет, десять. Это ведь ничего не изменит!

Он просил у себя эти пять минут. И он разрешил себе.

Ведь и вправду ничто не изменится…

— Спасибо вам, — сказал Колин предку. — Все-таки вы мне очень помогли. А сейчас я хочу немного отдохнуть. Давайте посидим спокойно. Может быть, зайдем в машину? Там уютно…

— Я с удовольствием, — сказал предок. — А может, сначала разжечь костер?

— Костер? Это будет славно…

Древний огонь — простое открытое пламя, — возникнув над электродом колинской батарейки, охватил сучки, и они загорелись, треща и бросая искры. Колин устремил взгляд в огонь. Человек уселся, стал подкладывать сучья.

— Чайку вскипятить, что ли? — задумчиво сказал он. — Или вы не откажетесь — по одной?

Колин не услышал его. Костер разгорался все ярче. Недаром Колин ночью думал об этом пламени. Конечно, этот разложен не для того, чтобы сжечь путешественника во времени, заподозренного во множестве непонятных, а значит, страшных деяний. И однако же, этим костром, вероятно, все и закончится. Предок оказался вовсе не таким, как представлял Колин, и это означало, что наши представления о прошлом в значительной мере не опираются на опыт, а проистекают из легенд, нами же созданных.

А помощь уже наверняка идет к экспедиции. Что-то должно было случиться, чтобы помощь успела; она обязательно успеет.

Иначе просто не может быть. Я хочу, чтобы помощь успела.

Пусть я буду единственным, кому нельзя помочь.

Наверное, он сказал это вслух; предок отвел глаза в сторону и промолчал. Наверное, он все-таки тоже не до конца верил в отремонтированный рест. Было очень тихо. Только потрескивал огонь, да еще какой-то треск примешался к нему.

Это был негромкий хруст сухого, сломавшегося сучка, и оба сидевшие у костра оглянулись. Звук донесся из-за густой массы соснового молодняка, в правильности рядов которого чувствовалось вмешательство мысли и руки. Треск повторился. Колин озадаченно взглянул на предка. Но человек уже вынырнул из чащи. Он шел к костру, и хворост потрескивал под его ногами.

Человек ступал свободно и неторопливо. Легкая даже на взгляд ткань свободно драпировала его тело. Он держал в руке ветку розовых ягод, но глаза его смотрели не на ягоды, а на сидевших около костра. В этом взгляде было внимание и не было страха.

Это был какой-то другой предок, понял Колин. Он вовсе не походил на уже сидящего у костра, и дело было не только в одежде. В чем-то еще; точнее Колин определить не смог.

“Очевидно, я еще в классовом обществе”, — подумал он.

И этот, новый, принадлежит к какому-то из привилегированных классов. Аристократ, как говорили когда-то. Дело не только в осанке, в уверенном шаге, повороте головы. Но эти глаза!

Этот взгляд, мудрый и проникновенный… Как они назывались в те времена: жрецы? Или еще как-то?.. Вот угораздило!

И главное, я так и не знаю, где я, что это за эпоха. Проклятие!.. И зачем мне понадобились эти десять минут?

Выход один — стартовать поскорее. Все равно куда: в современность или в небытие. Важно лишь сделать это так, чтобы неизбежный в случае неудачи взрыв не повредил предкам.

Для этого нужно, чтобы они отошли от хронокара подальше.

Как добиться этого? Пожалуй, вот как: скрыться — ну, хотя бы в этой чаще. И позвать их этаким жалобным голосом, словно бы стряслась беда: ногу сломал, что ли.

Предки, вернее всего, кинутся на помощь. И пока они станут разыскивать тебя в чаще, ты добежишь до машины.

Они не успеют приблизиться к хронокару настолько, чтобы взрыв задел их.

Все логично.

Воспользовавшись тем, что предки не смотрят на него, Колин нырнул в густую заросль молодых сосенок.

Согнувшись и закрыв глаза, чтобы защитить их от игл, Колин углубился в чащу. Он сделал всего лишь десяток шагов, и заросль вдруг кончилась: она шла, как оказалось, неширокой полосой. За ней обнаружилась просторная полянка, и Колин подумал мельком, что именно здесь следовало ему вынырнуть из субвремени, тогда не произошло бы совмещения с деревьями. Он подумал об этом лишь мимоходом и тотчас же забыл, потому что в нескольких шагах от него стояла машина, и Колин, не раздумывая, устремился к ней.