Рафаэль Лафферти - Сборник рассказов

— Спасибо, корабельный компьютер, — сказал Джордж Махун. — Что ж, кажется, меня поразил какой-то микроб, или бактерия, или вирус. Надо принять таблетки, чтобы подавить инфекцию.

— Какие таблетки, Джордж! — в сердцах воскликнул Элтон Фэд. — Нам нужно взять прутья и поучить как следует этих негодяев. Меня тоже атаковали микробы, бактерии и вирусы, только они ростом мне до пояса и зовутся медведями-воришками. Пропади они пропадом, эти хихикающие мерзавцы! Они стали слишком бесцеремонны и посягают на самое сокровенное. Это наглость: забраться так глубоко и столько всего съесть. Иногда я думаю, что лучше бы мне не становиться исследователем, а продолжать семейный бизнес. (Семейство Элтона процветало, занимаясь разведением угрей).

Неожиданно на стол, за которым члены экспедиции только что закончили праздничный обед, уже утративший всякий смысл, приплыла по воздуху и опустилась тряпочная кукла с восковой головкой. Ее тело пронзали иглы и шипы, а горло перерезала рана. У изуродованной куклы было лицо Дикси Лейт-Ларк. Ее широко открытый рот застыл в беззвучном вопле.

— Во всяком случае, теперь мы знаем, что медведи читают на земном французском и понимают его, — рассмеялась Гледис Макклейр, а за ней и все остальные. — Им неоткуда было узнать, кроме как из французских триллеров Дикси, о куклах-фетишах. Ведь это же вопящая Мими. Хотелось бы мне, чтобы Дикси была здесь и взглянула на свое забавное изображение! Закрой-ка рот, куколка-Дикси!

И Гледис поднесла указательный палец ко рту куклы-фетиша, чтобы закрыть его, но кукла вдруг сильно и злобно куснула палец, так что брызнула кровь. Когда Гледис удалось освободить палец, кукла вновь раскрыла окровавленный рот в беззвучном вопле. Уже давно было замечено, что куклы-фетиши живут своей собственной жизнью.

Это маленькое забавное приключение немножко развеселило членов экспедиции, и они встали из-за стола, приободрившись. А затем решили выйти из корабля.

Да, медведи-воришки любили пошалить, ничего не скажешь! Конечно, исследователи могли бы обставить их, проникнув в их тайны. Но приходилось признать, что эти создания не так просты и что они гораздо ближе к разумным существам, чем считалось до сих пор.

По размерам медведи-воришки представляли собой нечто среднее между полицейской собакой и датским догом. У них не было ни когтей, ни зубов, и на вид они казались совершенно безвредными. Стоило ли всерьез принимать во внимание этих хихикающих существ?

— Скорее! Скорее сюда! — в голосе Селмы Ласт-Роуз слышалась паника. — Идите скорее! Я нашла Дикси.

Хотя медведи-воришки были довольно крупными, на самом деле они почти не имели веса. Иначе они не смогли бы так легко планировать по воздуху. Похоже, что они почти целиком состояли из мягкого пуха, под которым скрывалось небольшое тельце.

— Идите сюда хоть кто-нибудь, идите сюда! — продолжала взывать Селма монотонным "барабанным" голосом. — Дикси погибла.

Мертвая Дикси Лейт-Ларк была точной копией куклы-фетиша, только в натуральную величину. На ее шее зияла такая же ужасная рана. Те же самые шипы и иглы пронзали ее, но теперь шипы были метровой длины, а иглы достигали двух метров. Рот ее, как и у куклы, был широко открыт; и так же, как кукла, Дикси замерла в беззвучном ужасном вопле.

А изо рта и из жуткой раны на горле неслись звуки, напоминающие хихиканье медведей-воришек. Просто кошмар!

Ужас перешел в оторопь, когда все услышали низкий рокочущий голос Бенни Крикс-Краннона:

— Вот еще одна. О, да эта даже лучше. Просто красавица!

Да, это была еще одна погибшая ужасной смертью Дикси Лейт-Ларк с горлом, которое пересекал еще более страшный разрез, с телом, утыканным еще более длинными шипами и иглами, с еще более мерзким хихиканьем, несущимся из широко открытого рта.

Всего они обнаружили семь Дикси Лейт-Ларк в натуральную величину, умерщвленных самым ужасным ритуальным образом. И вдруг все семь вскочили, превратившись в довольно юных медведей-воришек, и, хихикая, убежали. Казалось, камни планеты хихикали вместе с ними.

Но где же сама Дикси Лейт-Ларк? Этот вопрос даже не так уместен, как другой: почему члены экспедиции перестали интересоваться тем, что же все-таки случилось с их коллегой? Почему они почувствовали, что ее исчезновение не имеет значения?

— Я потерял способность рассуждать, — пожаловался Джордж Махун. — Я еще владею кое-какими понятиями, но сопоставить их никак не могу. Руководство экспедицией должен взять на себя кто-то другой.