Стивен Кинг - Порождающая огонь

- Я здесь, Чарли. - Голос звучал громче, но по-прежнему спокойно. Он врезался лучом прожектора в туман ее слепой ярости.

- Спустись вниз! - закричала Чарли. Она вся дрожала. - Спустись вниз, пока я все не подожгла! Я ведь могу!

- Можешь, я знаю, - тихо отозвался голос. Да, он несся ниоткуда и одновременно отовсюду. - Но если ты это сделаешь, сгорят лошади. Слышишь, что с ними творится?

Она услышала. Только сейчас услышала, когда он сказал. Лошади обезумели от страха, они храпели и бились в запертые двери. Среди них был и Некромансер.

У нее сжалось горло. Перед глазами возникла ферма Мэндерсов, огненные зигзаги в траве, обугленные цыплята.

Она устремила взгляд к спасительному корыту с водой, близкая к панике. Она кое-как сдерживала силу, дрожавшую на пределе, готовую в любую секунду

(назад) вырваться наружу

(НАЗАД!) и смести все на своем пути.

(НАЗАД, НАЗАД, СЛЫШИШЬ, НАЗАД!)

На этот раз из корыта не просто повалил пар - в мгновение ока вода превратилась в яростно бурлящее варево. В следующее мгновение хромированный кран над корытом сорвался с резьбы, закрутился пропеллером. Насадка выстрелила из трубы, как из пушки, и пролетев через весь коридор, врезалась в дальнюю стену. Из трубы хлынула вода. Холодная. Ей передалось это ощущение прохлады. Но вода уже начинала испаряться, и проход между стойлами заволокло молочным туманом. Свернутый в бухту зеленый пластмассовый шланг, висевший на стене рядом с трубой, стал плавиться, одно кольцо за другим.

(НАЗАД!)

Но она уже обуздывала стихию, постепенно усмиряла ее. Прежде это было невозможно - стихия угомонилась бы не раньше, чем произвела намеченные разрушения. Сейчас она научилась как-то сдерживать эту силу... да только сила с тех пор выросла неизмеримо!

Ее лихорадило.

- Чего тебе еще надо? - спросила она, понижая голос. - Почему ты не даешь нам уйти?

Испуганно, на высокой ноте заржала лошадь. Чарли нетрудно было понять, что с ней там творится.

- Кому придет в голову, что можно дать вам уйти, - сказал Рэйнберд все так же тихо. - Даже твоему отцу, думаю, не придет. Ты опасна, Чарли. И ты это знаешь. Если мы дадим тебе уйти, завтра тебя захватят агенты какой-нибудь другой стороны. Я не шучу, можешь быть уверена.

- Я не виновата! - крикнула она.

- Оно конечно, - раздумчиво сказал Рэйнберд. - Не виновата. Только это все фигня. Я не думаю об этом факторе-зет. И никогда не думал. Я думаю о тебе одной, Чарли.

- Все ты врешь! - пронзительно крикнула она. - Ты обманывал меня, притворялся, что ты...

Она остановилась. Рэйнберд одним махом перелез через ряд тюков и уселся на край сеновала, свесив ноги. На коленях у него лежал пистолет. Его лицо выплыло на нее, как выщербленная луна.

- Разве я врал тебе? Нет. Просто я переиначивал правду. И делал это, чтобы спасти тебя, Чарли.

- Нагло врешь! - прошептала она и с ужасом почувствовала, как ей хочется ему поверить. Глаза щипало от подступивших слез. Она слишком устала, и ей очень хотелось поверить ему, поверить в то, что она ему действительно небезразлична.

- Ты отказывалась участвовать в тестах, - продолжал Рэйнберд. - Твой отец тоже. Как по-твоему, чем бы кончилось? Думаешь, они бросились бы извиняться: "Ах, это недоразумение"... и выпустили вас на волю? Ты же видела их в деле, Чарли. Видела, как они ранили этого Мэндерса. Они вырывали ногти у твоей матери, а потом они ее у...

- Хватит! - страдальчески закричала она. Неусмиренная стихия вновь напомнила о себе, угрожающе подступив к самому краю.

- Не хватит, - сказал он. - Пора тебе узнать правду. Я сдвинул тебя с мертвой точки. Я заставил их плясать вокруг тебя. Ты думаешь, я расстарался, потому что это моя работа? С... тобой я хотел на мою работу. И на всех этих... Кэпа, Хокстеттера, Пиншо, Джулза, что привел тебя... Все они дерьмо.

Она, как загипнотизированная, смотрела на зависшее над ней лицо. Сегодня его глаз не был закрыт повязкой, и этот щелевидный с извивами провал казался напоминанием о каком-то ночном кошмаре.

- Я не соврал тебе про это. - Он поднес руку к лицу. Его пальцы легко, почти любовно ощупывали шрамы на подбородке, до мяса содранную щеку, выжженную глазницу. - Да, я переиначил правду. Не было ни ямы в земле, ни конговцев. Меня оприходовали свои. Потому что они были такое же дерьмо, как эти.

Чарли не понимала, не могла вникнуть, о чем он. Голова у нее шла кругом. Разве он не знает, что стоит ей захотеть, и он превратится в хрустящий хлебец?

- Но все это дело десятое, - сказал он. - Все, кроме нас с тобой. Между нами должна быть ясность. Полная ясность. Больше ничего. Чарли.