Сергей Калашников - Длинный отпуск

Когда кастелян ушел, Степа приложил ухо к груди пациента. Характер хрипов явно изменился. Они стали влажными, с присвистом. Перевернув больного на живот так, чтобы голова свешивалась с края кровати, и подставив таз, Степа принялся за массаж спины и боков. Пациент кашлял и плевался. Дряблая, слежавшаяся кожа на спине, казалось, расползалась под пальцами, неохотно отзывалась на прикосновения. Однако мягкое упорство в конце концов восторжествовало. Кожа слегка порозовела, разгладилась. Заодно промассировав ноги и плечи, Степа укрыл больного одеялом и оставил в покое. Тому явно было легче.

Еще сутки, пока кастелян по указаниям Степы готовил носилки, барку и множество других вещей, необходимых для транспортировки больного, землянин поил своего подопечного теми же таблетками, но увеличил интервал до четырех часов. Он вымыл пациента в горячей воде, сменил ему постель и белье. Матео теперь разговаривал, просил еду и питье и даже шевелился, меняя положение.

На следующий день они отправились в путь. Младшая дочь герцога - Мария - увязалась с ними, прихватив с собой служанку, гувернантку и одну из фрейлин. Герцог попросил Степу присматривать за ними. Двенадцатилетняя принцесса и ее молоденькие спутницы практически не доставляли никаких хлопот. Дорога шла сначала по воде, а потом они пешком двигались вверх к горному перевалу. Шли не спеша. Весь груз и больного несли слуги.

Степа постепенно увеличивал интервалы между приемами лекарства, зато не жалел сил на массаж и начал проводить гимнастику. Сначала - как с младенцем: сгибая и разгибая ему руки и ноги, а потом и по-настоящему. Матео явно поправлялся, силы возвращались к нему. Ел и пил он теперь сидя, а вскоре начал вставать.

Проблема была с козьим молоком. Оно настолько не нравилось пациенту, что тот всячески уклонялся, тянул время и норовил незаметно вылить его куда-нибудь. Но Степа был непреклонен. Ведь это составляло неотъемлемую часть лечения, которое он обещал герцогу. Антибиотик он давал тайком. С той поры как к пациенту вернулось ощущение реальности, это стало более серьезной проблемой, чем молоко. Растертую таблетку приходилось подмешивать к чему-нибудь и заставлять больного все это съесть или выпить. Дело усугублялось отвратительно горьким вкусом лекарства, который неизменно передавался еде или питью. Однако вскоре в этом отпала необходимость. Болезнь отступила. Оставалась слабость, почти дистрофия. Но хорошее питание, свежий воздух и движение приносили должный результат. Матео просто расцветал на глазах и креп с каждым днем. Поскольку врачебные обязанности не отнимали теперь слишком много времени, Степа занялся осмотром крепости и ее окрестностей.

В обширной ложбине между двух гор проходила дорога, соединяющая равнины, раскинувшиеся по обе стороны горной гряды. В самом узком месте этой пологой ложбины стояла крепость. Высокие стены, сложенные из хорошо пригнанных камней, и глубокий ров, вырытый в каменистом грунте, придавали ей неприступный, внушительный вид, несмотря на небольшие размеры. Гарнизон из двухсот солдат с офицерами и семьями нес караульную службу в крепости и, кроме того, высылал патрули в сторону сопредельной территории. По дороге почти каждый день проходил торговый караван: десяток или чуть больше быков с вьюками.

Дежурный офицер расспрашивал караванщика: кто, откуда, куда, что везет. Заносил все в толстую книгу и беспрепятственно пропускал. Полистав эту книгу, Степа обнаружил, что от соседей везут в основном ткани и специи. Вывозят, как правило, железные изделия и деревянную посуду. Впрочем. в обоих случаях попадалось и множество других вещей.

Солдат каждый день обучали стрельбе из лука и фехтованию. Степа с удовольствием присоединялся к ним во время тренировок. Из лука он стрелял неплохо. Сложнее оказалось с фехтованием. Дело в том, что еще в училище он серьезно занимался этим видом спорта и был там одним из первых. Теперь эти навыки приходилось скрывать, вернее, маскировать. Он легко мог справиться с любым противником, но нарочно затягивал схватку, пропуская случаи поразить партнера или немного не доводя до конца начатый прием. Однако он четко уяснил, что реакция у него заметно лучше, чем у любого солдата.

Неожиданно для него в крепости оказалась изрядная библиотека. Хранителя при ней не было, никто ею не интересовался, но содержалась она в образцовом порядке, в сухости и чистоте. Комендант крепости ежедневно посылал наряд протапливать и прибирать помещение. Свое рвение он объяснил тем, что хороший солдат должен быть всегда занят, а хороший гарнизон должен быть в порядке "от пера на шлеме командира до выгребной ямы". Если библиотека оказалась в гарнизоне - то она часть гарнизона. Относительно появления здесь книг он ничего не знал. Двадцать лет назад он принял гарнизон от своего предшественника уже вместе с книгами и забыл поинтересоваться их происхождением.