Стивен Кинг - Призраки

Я чувствую, что, если мы заберем его оттуда, он может стать детонатором, - сказал Киль.

(как?)

(что ты имеешь в виду?)

Киль и сам не знал точно, что имеет в виду. Он только чувствовал, что не стоит возвращать Давида Брауна в Хейвен. Лучше было бы извлечь его из Альтаира-4 и отправить еще куда-нибудь. Тогда они выиграли бы немного времени. Время - это всегда проблема. Время для "превращения".

(не нужно, чтобы Мэри знала: она еще не зашла в своем "превращении" достаточно далеко, и не стоит ее расстраивать.)

Шестерка огляделась вокруг, глаза всех присутствующих округлились. Этот голос, слабый, но ясный, не принадлежал никому из них. Он принадлежал Бобби Андерсон.

- Бобби! - воскликнул Хэйзел. - Бобби, с тобой все в порядке? Как ты там?

Никакого ответа.

Бобби исчезла, в воздухе не осталось даже тени ее присутствия. Они растерянно смотрели друг на друга, изучая реакцию каждого из них на случившееся. Если бы они были сейчас не вместе, а поодиночке, можно было подумать, что голос Бобби - галлюцинация.

Ну, и как же мы скроем это от Мэри? - спросил Дик Аллисон почти сердито. - Мы не можем скрыть ничего ни от кого.

Ты не прав, - вмешался Ньют. - Можем. Не очень хорошо, наверное, но все же можем. Можем скрыть свои мысли, потому что

(потому что мы были)

(были там)

(были в сарае)

(в сарае Бобби)

(там мы научились слышать мысли)

(и начали "превращаться")

И понимание возникло между ними.

Мы должны вернуться немного назад, - сказал Эдли Мак-Кин. - Вернуться немного в прошлое.

- Да, - ответил Киль. - Мы так и сделаем.

Это были первые сказанные вслух слова, и они положили конец их беседе.

Среда, 3 августа.

В этот день Энди Бозмен сменил у корабля Эндерса. Воистину ни один из хейвенцев не мог проработать там больше двух дней. Другое дело - Гарднер. Его ни разу не потребовалось сменить. Казалось, он обладает каким-то повышенным иммунитетом к воздействию, оказываемому кораблем. Он мог делать что захочет и когда захочет, и никто не мог его остановить по той простой причине, что никто не мог узнать о его планах.

Бозмен почти желал смерти Бобби, потому что тогда они могли бы избавиться от Гарднера. Это, конечно, оттянуло бы для хейвенцев окончание работы, но они бы освобождено вздохнули.

И этот тип еще постоянно подчеркивает разницу между собой и всеми остальными!

- Смотри, Боззи, - сказал он сегодня, хотя Бозмен уже предупреждал его, что не любит, когда его зовут Боззи, - в чем отличие между мной и тобой: я не отмораживаюсь так, как ты. И я не боюсь...

- Какая разница, боюсь я или не боюсь, если мы копаем вместе с тобой? И заметь, я не требую за свою работу никакой награды. И прошу тебя, не называй меня Боззи!

Гарднер с иронией посмотрел на него:

- Да, я знаю, что тебе это не нравится.

Они как раз обходили корабль кругом. Горы земли возвышались по краям выкопанной ямы, образуя крутые склоны.

- Что ж, давай... - начал Бозмен.

Гарднер дернул его за руку:

- Шшшшшшш...

- Что такое?

- Разве ты не слышишь?

- Что я...

И тут он услышал. Свистящий звук, как будто где-то рядом закипел чайник со свистком. Бозмена обуял ужас.

- Это они, - прошептал он и повернулся к Гарду. Его губы дрожали. Они не умерли, мы их разбудили... они выходят наружу!

- Явление Христа народу, - некстати пошутил Гарднер.

Свист усиливался, постепенно перерастая в гром. Силы оставляли Энди, и он упал на колени.

- Это они, это они, это они, - бормотал он.

Гарднер рывком поднял его на ноги.

- Это не призраки, - сказал он. - Это вода.

- Что? - Бозмен непонимающе смотрел на него.

- Вода! - повторил Гарднер.

И тут из ямы фонтаном брызнули струи воды, размывая свежевыкопанную землю.

- Вода, - слабым голосом повторил Энди. Он не мог этого осмыслить.

Гарднер ничего не ответил. Вода устремилась к небу, и в ее брызгах заиграла радуга. И еще он увидел в струях воды какие-то светящиеся полосы.

Это она, - подумал Гарднер, - это радиация. Она исходит от корабля. И я ее вижу! О Боже...

Внезапно земля под его ногами покачнулась. Вода заканчивала свою разрушительную работу, размывая остатки скалистой почвы. Напор ее становился все слабее, затем она и вовсе прекратила поступать из ямы. Радуга погасла.

Гарднер увидел, что теперь корабль полностью освободился от удерживающей его скалы. И он начал двигаться. Он двигался так медленно, что это можно было считать игрой воображения, но все это происходило на самом деле. Двигался корабль, двигалась тень, отбрасываемая им; гигантское судно бесшумно устремлялось к небу, наконец освобожденное...