Стивен Кинг - Призраки

Внезапно в памяти Гарднера всплыло фото Карен Карпентер, сделанное перед смертью от болезни, диагноз которой звучал как "нервная анорексия". На фотографии была изображена женщина уже мертвая, но все еще живая, женщина с оскаленными в улыбке зубами и сверкающими глазами. Именно так выглядела сейчас Бобби.

По-видимому, она потеряла не более двадцати фунтов - если бы она потеряла больше, то не смогла бы просто стоять на ногах, - но Гарду вначале показалось, что вес ее уменьшился фунтов на тридцать, не меньше.

- Отлично! - восклицал этот грязный, вонючий, оборванный скелет, который, по-видимому, и был Бобби, во всяком случае, судя по голосу. - Как я рада видеть тебя, дружище!

- Бобби... Бобби... Боже, что...

Бобби протягивала Гарду руку для рукопожатия. Рука ее дрожала, и Гарднер заметил, какая она худая, хрупкая и беспомощная, рука Бобби Андерсон.

- О, я о многом расскажу... много работы было сделано, - проквакала Бобби дрожащим голоском. - Многое сделано, еще больше нужно сделать но я стараюсь, стараюсь, ты сам это увидишь...

- Бобби, что...

- Отлично, у меня все отлично, - повторила Бобби и качнулась, наполовину бессознательно, упав Гарднеру в объятия. Она попыталась сказать что-нибудь еще, но из ее горла вырвался только хрип, и она потеряла сознание.

Подхватив ее на руки, Гарднер еще раз удивился, какой легкой она стала. Да, она явно похудела на тридцать фунтов. Он сознался себе, что потрясен и унижен: Это была вовсе не Бобби. Это был он сам. Он сам после запоя.

С Бобби на руках он вошел в дом.

8. ПЕРЕМЕНЫ

Он положил Бобби на кушетку и быстро направился к телефону. Ей срочно нужен врач. Ее состояние напоминало помешательство, хотя Бобби Андерсон была последним человеком в мире, о ком можно было бы подумать, что он сойдет с ума.

Бобби что-то прошептала с кушетки. Сперва Гарднер не разобрал, что именно: голос Бобби напоминал тихое бульканье.

- Что, Бобби?

- Не звони никому, - повторила Бобби. На этот раз она немного повысила голос, хотя это, казалось, совсем обессилило ее. Только глаза сверкали, как голубые бриллианты или сапфиры.

- Не звони... Гард, никому!

Она в изнеможении откинулась на кушетку. Гарднер повесил трубку и подошел к ней, весьма встревоженный. Бобби нуждалась в докторе, это было очевидно, и Гарднер намеревался пригласить его... но слова Бобби показались ему сейчас более важными.

- Я останусь с тобой, - дотронулся он до ее руки, - если тебя это беспокоит. Но все же тебе нужно...

Андерсон покачала головой в немом отказе:

- Просто поспать... - прошептала она. - Спать... и утром поесть. Но главное - спать. Дня три... или четыре...

Гарднер, глядя на нее, вновь испытал потрясение. Он попытался совместить то, что она сказала, с тем, как она выглядела.

- Что же с тобой произошло? - Он знал, что Бобби любила и умела готовить, и ее мечта о завтраке - нет, это никак не вязалось с его прежними представлении о Бобби Андерсон.

- Ничего, - сказала Бобби. - Ерунда.

Глаза ее закрылись. Из уголка рта потянулась ниточка слюны, но она втянула ее назад. Гарднер посмотрел на выражение ее лица, и оно ему не понравилось... даже немного испугало. Это было выражение Анны. Старое и нудное. Но когда Бобби вновь открыла глаза, это выражение исчезло. Перед ним лежала Бобби Андерсон... и она нуждалась в помощи.

- Я собираюсь позвонить твоему врачу, - вставая, сказал Гарднер. - Ты выглядишь больной, Боб...

Бобби протянула руку и тронула его за плечо в то самое время, когда он попытался набрать номер. Она проделала это с необъяснимой силой. Он оглянулся и увидел, что взгляд ее стал ясный и разумный, как всегда.

- Если ты позвонишь кому-нибудь, - отчетливо сказала она, - мы перестанем быть друзьями, Гард. Любой твой звонок оборвет все нити, связывающие нас. Ты никогда не переступишь порог моего дома. Его двери будут закрыты для тебя.

Гарднер в безмолвном ужасе смотрел на нее. Теперь она уже не казалась помешанной... все что угодно, только не это.

- Бобби, ты...

Не понимаешь, что говоришь? Она все отлично понимала, и в этом был весь трагизм положения. Если он вызовет врача, она разорвет их дружбу. За все эти годы он хорошо изучил ее. Кроме того, в глазах Бобби Андерсон было кое-что еще: уверенность в том, что их дружба - это то последнее, что он, Гард, согласился бы потерять.

Будет ли иметь для тебя значение, если я скажу, что ты похожа сейчас на свою сестру, Бобби?

Нет. По ее лицу он увидел, что это не имело бы никакого значения.

- ...не знаешь, как плохо выглядишь, - робко закончил он.