Все изумленно уставились на него.
Как у меня получается, Роланд? - спросил Эдди.
По-моему, очень хорошо. Но не давай этому Балазару придти в себя, Эдди. Я думаю, он опасен.
Ах, ты так думаешь? Ну, тут я тебя обскакал, друг. Я знаю, что он опасен. Очень. До хуя опасен.
Он опять посмотрел на Балазара и чуть заметно подмигнул ему.
- Вот поэтому сейчас о ФБРовцах надо беспокоиться вам, а не мне. Если они сюда заявятся с ордером на обыск, мистер Балазар, то может оказаться, что вы еще и ноги не раздвинули, а вас уже ебут.
Балазар взял из колоды две карты. Вдруг руки у него затряслись, и он положил их. Это длилось не более мгновения, но Роланд это увидел, и Эдди тоже увидел это. На лице Балазара мелькнуло выражение неуверенности может быть, даже секундного страха.
- Следи за своим языком, Эдди, когда говоришь со мной. Выбирай выражения и не забывай, пожалуйста, что у меня не хватает ни времени, ни терпения, чтобы слушать вздор.
У Джека Андолини сделался встревоженный вид.
- Он с ними сговорился, мистер Балазар! Этот маленький засранец отдал им марафет, а они сделали вид, что допрашивают его там, а сами в это время подбросили товар сюда!
- Сюда никто не приходил, - сказал Балазар. - Никто не мог и близко подойти, Джек, и ты это знаешь. Сигнализация срабатывает, если голубь на крыше пернет.
- Но...
- Даже если бы они и сумели как-нибудь нас подставить, у нас в их конторе столько людей, что мы бы за три дня от их доказательств камня на камне бы не оставили. Мы бы знали, кто, когда и как.
Балазар снова перевел взгляд на Эдди.
- Эдди, - сказал он, - даю тебе пятнадцать секунд на то, чтобы ты перестал городить херню. А потом я позову сюда Чими Дретто, чтобы он начал делать тебе больно. А после того, как он некоторое время позанимается тобой, он уйдет, и ты услышишь, как в одной из соседних комнат он делает больно твоему брату.
Эдди замер.
Спокойно, - пробормотал стрелок и подумал: "Чтобы причинить ему боль, достаточно просто назвать имя его брата - и все. Все равно, что ткнуть палкой в открытую язву".
- Сейчас я войду в ваш туалет, - сказал Эдди. Он показал на дверь в дальнем левом углу комнаты, такую незаметную, что ее почти невозможно было отличить от панелей, которыми были обшиты стены. - Войду один. А потом я выйду оттуда к вам сюда с фунтом вашего кокаина. С половиной партии. Вы его проверите. Потом вы приведете Генри сюда, чтобы я мог на него посмотреть. Когда я увижу его, увижу, что с ним все в порядке, вы отдадите ему наш товар, и он поедет домой с одним из ваших джентльменов. Пока он будет ехать, я и... - он чуть не сказал Роланд - ...я и остальные ребята, которых, как мы с вами оба знаем, вы сюда нагнали, можем смотреть, как вы строите эту штуку. Когда Генри будет дома и в безопасности - а это значит, что никто не будет над ним стоять, тыча ему в ухо пистолет, - он позвонит сюда и скажет одно слово. Так мы с ним сговорились перед моим отъездом. На всякий случай.
Стрелок проверил сознание Эдди, чтобы выяснить, правда это или блеф. Это была правда, по крайней мере, Эдди считал именно так. Роланд видел: Эдди действительно верит, что Генри раньше умрет, чем скажет это слово лживо. Стрелок не был в этом так уверен.
- Ты, видно, думаешь, что я до сих пор верю в Санта-Клауса, - сказал Балазар.
- Нет, я знаю, что не верите.
- Клаудио. Обыщи его. Джек, а ты пойди и обыщи туалет. Весь.
- Там есть какое-нибудь место, про которое я не знаю? - спросил Андолини.
Балазар довольно долго молчал, внимательно разглядывая Андолини темно-карими глазами.
- На задней стенке шкафчика с лекарствами есть маленькая панель, сказал он. - Я там держу кое-какие личные вещи. Там слишком мало места, чтобы спрятать фунт наркоты, но ты там, пожалуй, все же проверь.
Джек вышел, и, когда он входил в маленький нужник, стрелок увидел вспышку того же ледяного белого света, какой освещал нужник в воздушном вагоне. Потом дверь закрылась.
Взгляд Балазара снова метнулся к Эдди.
- Зачем тебе так нелепо врать? - почти скорбно спросил он. - Я думал, ты сообразительный парень.
- Посмотрите мне в лицо, - спокойно сказал Эдди, - и скажите мне, что я вру.
Балазар сделал, как просил Эдди. Он смотрел долго. Потом отвернулся, засунув руки в карманы так глубоко, что стало чуть-чуть заметно раздвоение на его крестьянской заднице. Поза его выражала скорбь - скорбь о блудном сыне; но прежде, чем он отвернулся, Роланд успел заметить на его лице выражение, не имевшее со скорбью ничего общего. То, что Балазар прочел в лице Эдди, вызывало у него не скорбь, а глубокую тревогу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу