Стивен Кинг - Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами)

- Может быть, - без улыбки проговорил Роланд и добавил: - Однако это не так.

Хотя... отчасти это было именно так.

- Впрочем, от нескольких лишних шагов вреда не будет, правда? Долго орать я не смогу. - Словно в подтверждение правоты стрелка, последний слог прозвучал хриплым лягушачьим кваком. - Но мне необходимо заставить тебя подумать, что ты делаешь... что ты надумал сделать. Раз уж нельзя убедить тебя пойти со мной, возможно, я сумею хотя бы... заставить тебя снова насторожиться.

- Ради твоей драгоценной Башни, - фыркнул Эдди, однако, оскальзываясь и вздымая изорванными теннисными туфлями вялые облачка темной, красновато-бурой пыли, спустился до середины уже преодоленного им ранее участка склона.

- Ради моей драгоценной Башни и твоего драгоценного здоровья, сказал стрелок. - Не говоря уж о твоей драгоценной жизни.

Из кобуры на левом бедре, повинуясь руке Роланда, выскользнул второй и последний револьвер. Стрелок посмотрел на него с выражением и печальным, и в то же время отстраненно-холодным.

- Если ты думаешь, что сумеешь меня испугать...

- Не думаю. Ты же знаешь, что я не могу застрелить тебя, Эдди. Но мне кажется, тебе действительно необходимо преподать наглядный урок того, как изменилось положение дел. Как сильно оно изменилось.

Роланд поднял револьвер, прицелился - не в юношу, в пустынный океан, где ходили большие волны - и большим пальцем спустил курок. В ожидании оглушительного грохота выстрела Эдди внутренне подобрался.

Ничего подобного. Только унылый щелчок.

Роланд опять оттянул боек. Барабан провернулся. Стрелок нажал на курок, и вновь они не услышали ничего, кроме слабого щелчка.

- Не переживай, - сказал Эдди. - Там, откуда я родом, Министерство Обороны наняло бы тебя после первой же осечки. С таким же успехом ты мог бы...

Но оглушительное "БА-БАХ!" револьвера обрубило окончание фразы так же аккуратно и чисто, как Роланд в бытность свою учеником, упражняясь в стрельбе по мишеням, обрубал с деревьев мелкие веточки. Эдди подскочил. Выстрел мигом оборвал доносившееся с холмов непрерывное рииииииииии насекомых, которые медленно и осторожно возобновили пение лишь после того, как Роланд положил револьвер себе на колени.

- И что, черт возьми, это доказывает?

- Полагаю, что все зависит от того, к чему ты прислушаешься, а что откажешься выслушать, - чуть резковато ответил Роланд. - Это должно доказывать, что среди этих патронов есть и хорошие. Кроме того, это наводит на подозрения - на сильные подозрения - что в том револьвере, который ты отдал Одетте, часть патронов, возможно, даже все патроны годные.

- Чушь собачья! - Эдди помолчал. - С чего бы?

- А вот с чего: револьвер, из которого я сейчас стрелял, я зарядил патронами с самого низа патронных лент - иными словами, теми, что намокли сильнее прочих - и сделал это просто для того, чтобы убить время до твоего возвращения. Понятно, нельзя сказать, что заряжать револьвер - дело долгое, даже если на руке не хватает двух пальцев! - Роланд рассмеялся, но смех почти сразу перешел в кашель, и чтобы унять его, стрелок прижал ко рту обкорнанный кулак. Когда кашель стих, Роланд продолжил: - Однако после того, как пробуешь стрелять подмокшими патронами, револьвер следует разобрать, а механизм - вычистить. "Револьвер разобрать, механизм вычистить, личинки", - вот первое, что вдолбил нам Корт, наш учитель. Я не знал, сколько времени затрачу на разборку, чистку и сборку револьвера, если у меня всего полторы руки, но подумал, что коль скоро намерен жить и дальше - а я намерен, Эдди, твердо намерен - это лучше выяснить. Выяснить и со временем научиться управляться быстрее, как по-твоему? Подойди поближе, Эдди! Во имя своего отца, подойди поближе!

- Чтобы лучше видеть тебя, дитя мое, - сказал Эдди, делая, впрочем, пару шагов в сторону Роланда. Пару шагов, не больше.

- Когда в первый же раз, как я нажал на курок, грянул выстрел, я чуть в штаны не наложил, - сказал стрелок. Он опять рассмеялся. Потрясенный Эдди понял, что Роланд достиг той грани, за которой начинались горячка и бред. - Первый же "желудь" выстрелил! Но поверь - это было последнее, чего я ожидал.

Эдди попробовал определить, не лжет ли стрелок - и насчет револьвера, и насчет своего состояния. Да, парняга приболел. Но действительно ли так уж сильно? Эдди не знал. Если Роланд притворялся, притворялся он классно; что касается револьверов, Эдди никак не мог сказать, что - правда, что ложь: опыта обращения с оружием у него не было. До того, как очутиться в перестрелке на хате у Балазара, он за всю свою жизнь стрелял из пистолета, наверное, раза три. Генри, быть может, и разобрался бы, но Генри был мертв... мысль, которая имела обыкновение неизменно заставать Эдди врасплох, наново ввергая в пучину горя.