Стивен Кинг - Твари

- А теперь, Дрэйтон, - сказал Миллер, - присоединим к этому факту ещё кое-что. Нортон и его четверка... Как ты их называл?

- "Общество Верящих в Плоскую Землю".

- Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю длину веревки, а потом мы услышали этот рев, слов

- но там бродило целое стадо слонов. Так?

- Это не было похоже на слонов, - сказал я. - Скорее на...

"На что-то из доисторических болот", - просилось на язык.

- Я не знаю, на что, - закончил я тихо.

- Но, судя, по звуку, это было что-то большое.

- Да, пожалуй. И я полагай), это ещё мягко сказано.

- Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла? Звон стекла?

- Ну потому что... - Я замолчал. - Не знаю.

- Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхнуло, - сказал Миллер. - Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков, потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хочешь... Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало... И городская сирена замолчала в тот же момент.

Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, что иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или, может быть, бездонная пропасть, затянутая белым ровным туманом.

- Если ты прав, - сказал я, подумав, - то как далеко ты уедешь на своем пикапе?

- Я про него не думал. Я думал про твою машину с четырехколесным приводом.

Об этом, конечно, стоило подумать, но не сейчас.

- Что у тебя на уме?

- Соседняя аптека, - не заставляя себя упрашивать, продолжил Миллер. Об этом я тоже думал. Что ты на это скажешь?

Я открыл было рот, собираясь сказать, что не имею ни малейшего представления, о чем он говорит, но тут же и закрыл.

Когда мы подъезжали к магазину, бриджтонская аптека работала. Прачечную закрыли, но аптека работала. Чтобы впустить свежий воздух, они открыли двери настежь и застопорили их резиновыми колодками, потому что кондиционеры у них, как и везде, остались без электричества. Дверь в аптеку должна быть не дальше двадцати футов от входа в магазин. Тогда почему...

- Почему никто из тех людей не пришел к нам? - задал за меня вопрос Миллер. - Ведь прошло восемнадцать часов.

Они должны были бы проголодаться...

- Там есть продукты, - сказал я. - Они всегда продают чтонибудь. Крекеры, выпечку и всякую всячину. Плюс кондитерский прилавок.

- Я не думаю, что они стали бы сидеть на такой диете, когда здесь столько всего.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что я хочу смыться отсюда, но не хочу стать обедом для какого-нибудь беглеца из второсортного фильма ужасов. Четверо или пятеро из нас могут сходить и проверить ситуацию в аптеке. Своего рода лробный шар.

- Это все?

- Нет, есть ещё одно дело.

- Что еще?

- Она, - сказал Миллер и ткнул пальцем в направлении одного из средних проходов. - Эта сумасшедшая стерва.

Ведьма.

Указывал он на миссис Кармоди. Она уже была не одна:

к ней присоединились две женщины. По их яркой одежде я заключил, что они из тех, которые приезжают сюда на лето, дамы, оставившие, может быть, дома семьи, чтобы "сгонять в город и кое-что купить", и теперь съедаемые беспокойством за своих мужей и детей. Дамы, готовые ухватиться за любую соломинку. Даже за мрачные утешения миссис Кармоди.

- Она - это ещё одна причина, почему я хочу убраться отсюда, Дрэйтон. К вечеру рядом с ней будет уже человек шесть. А если розовые твари и птицы вернутся сегодня ночью, завтра утром у неё будет целая конгрегация. И тогда уже нужно будет беспокоиться о том, кого она прикажет им принести в жертву, чтобы результат был получше. Может быть, меня, или тебя, или этого Хатлена. Может, твоего сына.

- Бред какой-то, - сказал я.

Но так ли это? Холодок, пробежавший у меня по спине, подсказывал, что, может быть, он прав. Губы миссис Кармоди двигались и двигались, а дамы-туристки, не отрываясь, следили за её морщинистыми губами. Бред? Я вспомнил пыльные чучела, пьющие воду из стеклянного ручья. Миссис Кармоди обладала какой-то силой. Даже Стефф, обычно рациональная и рассудительная, упоминала её имя с некоторой настороженностью.

"Сумасшедшая стерва, - назвал её Миллер. - Ведьма".

- Люди, собравшиеся здесь, испытывают на себе сейчас нечто подобное воздействию восьмого круга ада, - сказал Миллер и, показав жестом на выкрашенные красной краской рамы, обрамляющие стекла, перекошенные, выгнутые, потрескавшиеся, добавил: - Их мозги сейчас как эти вот рамы. Уж про себя я точно могу сказать. Половину прошлой ночи я думал, что я свихнулся, что на самом деле я в смирительной рубашке гденибудь в Данверсе, что я просто вообразил этих розовых тварей, доисторических птиц, щупальца, и все это исчезнет, когда войдет хорошенькая медсестра и вколет мне в руку успокоительного. - Его маленькое лицо побелело и напряглось. Он посмотрел на миссис Кармоди, затем снова на меня. - Я скажу тебе, что произойдет. Чем больше люди свихиваются, тем лучше для некоторых из них она будет выглядеть. И я не хочу тут оставаться, когда это случится...