Александр Щербаков - «Тук!»

— С другой стороны, очень жаль, если это не так, — заявляет Володя. Уж очень они все тут умные. Пора бы им подстроить что-нибудь в этом роде для возмущения серого вещества!

— Вот, — говорю, — и займись! А я невинен и приму страдания напрасно.

— Напрасно не примешь, — успокоил он. — Самойловские ребята народ дотошный и понимающий.

Вот так я и влип в эту историю. Анализ показал, что эта проклятущая жестянка находилась под космическим облучением 85+-10 лет, так что о каких-то дурацких выходках не может быть и речи.

Но анализу все равно никто не верил. Все же знали, что я мастак на всякие штуки. «Ну не ты, — говорят, — так тебе!» Синельников видеть меня не мог! Посудите сами, какой разумный человек поверит, что банка чуть ли не в 1920 году загремела в космос, ушла на пять миллионов километров и сто лет сопровождала родную планету в качестве тушеной луны! Не поверит разумный человек и будет прав.

А я? Я про этого проклятого Армора слыхом не слыхал, что он сто лет тому назад свою фамилию на банках рисовал. Я всем твержу, что я тут ни при чем, все мне говорят: «Да-да», а сами глаза в сторону. Только один нашелся, писатель такой, лысый, восторженный, взялся доказывать, что, значит, в 1920 году была предпринята тайная попытка выйти в космос, которая окончилась трагически. Он все уговаривал меня выступать перед школьниками и составить вместе с ним призыв к людям доброй воли о поисках материалов. «Наверняка, — говорит, — Алексей Толстой что-то знал. Я теперь понял, почему он написал „Аэлиту“ как раз в те годы!» Послал я писателя к черту! Единственного человека, который мне поверил, сам к черту послал! Ерунда все это! Невозможно, чтобы эта жестянка сто лет в космосе болталась!

Но ведь она же болталась!

Вот вам и «казус Балаева».

И название обидное придумали. «Казус».