Фрэнк Герберт - Дети Дюны

— Если б я выбрал твою тропу, я бы стал бикуросом шайтана. Кем станешь ты?

— Некоторое время и меня будут называть посланником шайтана, ответил Лито. — Затем начнут удивляться и, наконец, поймут. Ты не слишком далеко простер свое видение, отец. Твои руки вершили и добро и зло.

— Но зло распознается лишь после события!

— Таков путь многих великих зол. Ты проник только в часть моего видения. У тебя было недостаточно силы?

— Ты знаешь, я не мог в нем оставаться. Я никогда не мог сделать зло, о котором еще до совершения его известно, что это зло. Я не Джакуруту, он поднялся на ноги. — Ты что, думаешь, я один из тех, кто в одиночку смеются по ночам?

— Печально, что ты никогда по-настоящему не был Свободным. Мы, Свободные, знаем, как выбирать арифу. Наши судьи могут выбирать среди зол. Так всегда у нас было.

— Свободные, да? Рабы судьбы, которую вы сами и помогли соорудить? -Пол шагнул к Лито, продвигаясь со странной застенчивостью, коснулся одетой в оболочку руки Лито, прощупал ее, потом добрался до уха, потом до щеки, и, наконец до рта.

— Ааа, вот все еще твоя собственная плоть, — сказал он. — И куда она тебя заведет?

— Туда, где люди смогут творить каждое мгновение своих будущих.

— Ты так говоришь. Богомерзость могла бы сказать то же самое.

— Я не Богомерзость, хотя мог бы ей стать, — ответил Лито. — Я видел, как это происходит с Алией. В ней живет демон, отец. Гани и я знаем этого демона. Это Барон, твой дед.

Пол закрыл лицо ладонями. Мгновение, плечи его дрожали, потом он опустил руки — и рот его теперь был сурово поджат.

— Проклятие лежит на нашем Доме. Я молился, чтобы ты выбросил кольцо в песок, отверг меня и убежал прочь строить… другую жизнь. Так было б для тебя…

— За какую цену?

После долгого молчания, Пол сказал:

— Конец подстраивает под себя ведущую к нему тропу. Только однажды не стал я сражаться за свои принципы. Только однажды. Я принял махдинат.

Сделал я это ради Чани, но это превратило меня в плохого вождя.

Лито обнаружил, что на это ему ответить нечего. Память о том решении была внутри Нем. — Я могу лгать тебе не больше, чем мог самому себе, — сказал Пол. — Я знаю это. Всякому человеку следует иметь подобного слушателя. Лишь об одном тебя спрошу. Тайфунный Бой необходим?

— Или это, или человечество угаснет.

Пол расслышал правду в словах Лито и заговорил тихо, признавая, что видение сына намного шире его собственного:

— Я не видел этого среди выборов. — По-моему, Сестры это подозревают, — сказал Лито. — Не могу найти другого объяснения решениям моей бабушки.

Ночной ветер дохнул на них холодом. Захлестнул робу Пола вокруг его ног. Пол задрожал. Видя это, Лито сказал:

— У тебя есть фремкит, отец. Я надую стилтент, и ночь мы сможем провести удобно.

Но Пол мог только потрясти головой, зная, что ни в эту ночь, ни в какую другую ему уже не будет успокоения. Муад Диб, Герой, должен быть уничтожен. Только Проповеднику можно теперь двигаться дальше.

— Кавен вахид, — сказал Стилгар. «Подайте кофе». Он посигналил поднятой рукой слуге, стоявшему за порогом единственной двери в аскетичную комнату с каменными стенами, где Стилгар проводил свои бессонные ночи. Здесь старый наиб Свободных и завтракал обычно, по-спартански — и время завтрака как раз подступало — но после такой ночи ему не хотелось есть. Он встал, разминая мускулы.

Данкан Айдахо сидел на низенькой подушке возле двери. Он постарался подавить зевок. Он только что осознал, что за их разговорами промелькнула целая ночь.

— Прости меня, Стил, — сказал он. — Я продержал тебя всю ночь.

— Прободрствовать целую ночь значит прибавить день к своей жизни, ответил Стилгар, принимал переданный из-за двери поднос с кофе. Он пододвинул к Айдахо низенькую скамеечку, поставил на нее поднос и уселся напротив гостя.