Фрэнк Герберт - Мессия Дюны

В тени у решетки показалась фигура. Пол повернулся.

На солнечный свет вышел гхола. Его металлические глаза сверкали.

— Это Данкан Айдахо или существо по имени Хейт? — спросил Пол.

Гхола остановился в двух шагах от него.

— Что предпочитает милорд? — Голос негромко предупреждал об осторожности.

— Игры Дзэнсунни! — с горечью произнес Пол. — Значение внутри значения. Что может сказать философ Дзэнсунни? Может ли он хоть на йоту изменить предстоящую реальность?

— Милорд обеспокоен?

Пол отвернулся, посмотрел на отдаленную Защитную стену, увидел вырезанные ветром арки и бастионы — то ли это причудливая имитация города, то ли город мимикрирует под окружающую местность. Но скорее природа забавляется над человеком: смотри, что я могу соорудить! Он узнал щель в отдаленном массиве, место, где песок сочился из расселины, и подумал: "Здесь! Именно тут мы разбили сардукаров!?

— Что беспокоит милорда? — снова спросил гхола.

— Видение, — прошептал Пол.

— А-а! Когда тлейлаксу впервые разбудили меня, у меня тоже были видения. Я был беспокоен, одинок… не знал, что я одинок… Мои видения ничего не открыли мне. Тлейлаксу объяснили, что это — влияние плоти, которым страдают и люди, и гхолы; болезнь, не больше.

Пол повернулся и всмотрелся в глаза гхолы — стальные шары, лишенные всякого выражения. Какие видения могли видеть эти глаза?

— Данкан… Данкан… — прошептал Пол.

— Меня зовут Хейт.

— Я видел, как упала луна, — сказал Пол. — Она исчезла, пропала. Я слышал громкий свист… Земля дрожала…

— Вы слишком много выпили времени, — ответил гхола.

— Я спрашивал Дзэнсунни, а получил ответ ментата, — сказал Пол. -Хорошо, пропусти мое видение через твою логику, ментат. Проанализируй его и облеки в простые слова, пригодные для погребения.

— Действительно, для погребения, — согласился гхола. — Вы убегаете от смерти. Вы торопите следующее мгновение, отказываясь жить в настоящем.

Предсказания! Что за костыль для Императора!

Пол, как зачарованный, смотрел на хорошо ему знакомую ямочку на подбородке гхолы.

— Пытаясь жить в будущем, — продолжал гхола, — даете ли вы материю этому будущему? Делаете ли вы его реальным?

— Если я пойду путем моего видения, я буду жив, — пробормотал Пол. -Почему вы думаете, что я хочу жить здесь?

Гхола пожал плечами:

— Вы просили ответ.

— Каков же окончательный ответ? Ведь каждый неокончательный влечет за собой новый вопрос?

— Вы проглотили слишком много времени, у вас появилась иллюзия бессмертия, — сказал гхола. — Даже ваша Империя, милорд, живет во времени и во времени умрет.

— Не возжигай передо мной дымящиеся курильницы, — проворчал Пол. — Я слышал достаточно рассказов о богах и мессиях. Зачем мне какие-то особые способности, чтобы предвидеть разрушение собственной Империи, подобно всем остальным? Это может сделать самый ничтожный слуга у меня на кухне. — Он покачал головой. — Луна упала!

— Ваш мозг все еще нуждается в отдыхе, — сказал гхола.

— Так ты уничтожишь меня? — спросил Пол. — Помешаешь мне собрать мысли?

— Кто может собрать хаос? Мы, Дзэнсунни, говорим: «Не нужно собирать то, что собрано». Что вы можете собрать, не собрав первоначально самого себя?

— Меня разрывает на части мое видение, а ты несешь чепуху! рассердился Пол. — Что ты знаешь о предвидении?

— Я видел оракулов, — просто ответил гхола. — Видел тех, кто ищет зеваки и предзнаменования собственной судьбы. Они боятся того, что ищут.

— Моя падающая луна реальна, — прошептал Пол. Он сделал прерывистый вдох. — И она движется, движется.

— Люди часто боятся того, что движется само по себе, — сказал гхола. — Вы боитесь собственной силы. Картины приходят вам в голову ниоткуда. Вы хоть раз задумывались над тем, откуда они приходят?

— Ты утешаешь меня шипами, — проворчал Пол.

Лицо гхолы осветилось изнутри. На мгновение он стал прежним Данканом Айдахо.

— Я дал вам то утешение, какое мог дать, — сказал он.

Пол задумался над этим мгновенным превращением. Неужели гхола испытал чувство грусти, которое его, Пола, мозг отверг? Неужели он отбросил собственное видение?

— У моей луны есть имя, — прошептал Пол.

И снова перед ним потекли видения. Все его существо кричало, но сам он не издал ни звука Он боялся говорить, боялся, что голос выдаст его. Ужасное будущее без Чани! Тело, кричавшее в экстазе, глаза, обжигавшие его желанием, голос, никогда не говоривший ему лжи, — все исчезло, ушло в воду и песок.