Сергей Колесников: Гнев Угрюма

— Дмитрий Львович, как я рада вас видеть! Вы вчера ушли так быстро, что я даже не успела вам до конца рассказать свою историю! Спешили да? Вы давно встали? Недавно! А я вот только что. Знаете, эта дорога так меня утомила, что я тут же заснула. А вы ночью ничего не слышали? Нет? А я слышала вой волка. Здесь есть волки? А то среди леса в горах остаться одной и без мужчины знаете страшно. — Буквально за секунду все это выпалив, женщина замерла, ожидающе смотря на огорошенного мужчину. От неожиданности мужчина выронил вилку, и что есть силы сжал ногами дипломат. Его левая рука машинально дернулась к дипломату, но затем вернулась на стол. Хищный взгляд женщины тут же уловил это движение. Ее глаза загорелись. Лариса Григорьевна почувствовала запах денег. Она схватила свободный стул и села, чуть ли не вплотную к мужчине.

— Дмитрий Львович как я рада, что мы увиделись. Вы такой таинственный, постоянно от меня ускользаете. Как вы думаете это судьба? — Предано глядя на мужчину, проговорила женщина. Дмитрий Львович придя в себя от неожиданного наскока женщины, взял вилку в руку и, отодвинув свой стул от женщины, проговорил:

— Судьба что я ускользаю или что мы увиделись? — женщина замерла, обрабатывая полученную информацию, а затем громко засмеялась.

— Какой вы шутник Дмитрий Львович. Конечно же, то, что мы встретились, — проговорила она и настойчиво пододвинулась к мужчине поближе.

— Да что уж вы так Лариса Григорьевна сразу судьба. Просто встретились за завтраком. Сейчас время завтрака. Вот мы и встретились.

— А мне кажется, что все-таки судьба, — женщина кокетливо поправила волосы, явно не сильно слушая что, говорит собеседник. Мужчина переставил дипломат в противоположную от женщины сторону. Он посмотрел на одиноко сидящую девочку, которая снова принялась рисовать.

— А вам Лариса Григорьевна разве не хочется провести время за завтраком с Настенькой? — явно желая избавиться от назойливой женщины, спросил он ее.

— Нет, что вы. Настя уже большая девочка. Она вполне способна сама справиться с завтраком, — ответила женщина, не отрывая влюбленного взгляда от собеседника.

— Я имел в виду не это. Я хочу сказать, что семья, как мне кажется, должна завтракать вместе.

— Ох, не знаю Дмитрий Львович. Загадками вы говорите право. Я вас не совсем понимаю. Какая семья? О чем вы? Расскажите лучше о себе. Откуда вы приехали? — проговорила его собеседница бархатным голосом, но ее взгляд в это время был уже не на собеседнике. Она недобро смотрела на то, как бармен пересекал гостиную, неся ее завтрак к столику с девочкой.

— Эй, официант! Я буду, есть за этим столиком. Несите завтрак сюда, — прокричала она и, повернувшись опять к Дмитрию Львовичу, больше подтвердила, чем спросила: — Вы ведь не против. Нет.

— Нет, нет. Конечно же, присоединяйтесь, — согласился с ней Дмитрий Львович, сам не совсем понимая зачем. Рамиль посмотрел на маленькую девочку, рисующую какое-то чудище, затем на ее мать, нахмурился и решительно направился к столику, за которым о чем-то беседовали мужчина с женщиной. Он подошел к женщине и стал ставить на стол ее заказ. Та, не обращая на него ни какого внимания, без умолку рассказывала мужчине свой сон. Рамиль поставив заказ кальшнул, вежливо перебив женщину, и спросил:

— Не желаете ли вы что-нибудь заказать вашей дочери? — Женщина умолкла на полуслове, медленно повернула голову и удивленно посмотрела. Николай Иванович, наблюдающий эту картину со стороны, понял, что сейчас грянет буря. Лариса Григорьевна гордо высоко вздернула подбородок и в момент взвинченным голосом поинтересовалась: — что это вас вдруг заинтересовало, будет моя дочь завтрак или нет? Я сама знаю, когда ей завтракать! Я, в конце концов, ее мать! Или ты старик сомневаешься в том, что я могу воспитывать свое дитя! — с каждым словом голос женщины становился все визгливее. Ее лицо покрылось красными пятнами. Рамиль молча слушал крики женщины, не сводя с нее глаз. Его лицо было не проницаемым. Гневные крики женщины разбивались об него, как волны об скалы. Сидящий рядом с разбушевавшейся женщиной, Дмитрий Львович принялся ее успокаивать.

— Успокойтесь Лариса Григорьевна. Старик не хотел вас обидеть. Он просто решил проявить старческую заботу о девочке. Не гневайтесь на него солнышко. Не стоит он этого, — проговорил он, успокаивающе поглаживая ее по руке. Женщина покраснела, на этот раз от удовольствия. Она демонстративно отвернулась от бармена и стала кокетливо смотреть на Дмитрия Львовича.