Анна Кондакова - Нумерат

– Ну, тут уж вы совсем сплоховали, – покачал головой Денис. – Асель никогда бы не призналась мне в любви. Даже перед смертью. Она меня терпеть не может, потому что я чёрствый чурбан и не склонен к сантиментам. Так что… – Он приподнял уголок рта в саркастической ухмылке.

У профессорши нервно задёргалось нижнее веко.

Она молчала. Долго молчала: то ли пыталась унять негодование, то ли выдумывала новый план действий.

– Так и быть, нумерат, признаю поражение. С суррогатами ты оказался прав, – после продолжительной паузы произнесла она. – Думаю, стоит вернуться к старым добрым пыткам с помощью хирургии. Я ясно выражаюсь?

Воскресенье, 11-е апреля, 16.10

Протянуть бы ещё чуть-чуть, минут десять-пятнадцать. Покончат с ним так же безжалостно, как с Наташкой Егоровой. Раз – и уснула навеки.

Но с ним быстро и мягко не будут. Ему светит медленная и болезненная пытка.

Профессор Сампи плотоядно улыбалась, в руке у неё поблёскивал скальпель. Дамочка пожирала Дениса глазами, изредка задерживая взгляд то на его руке, то ноге – наверняка размышляла, что оттяпать ему сначала. От её хищной улыбки в горле засвербело.

Кажется, те десять минут, что ему нужны, он не вытянет…

– Ну? Что будем делать? Есть идеи? – поинтересовалась Сампи.

Денис сглотнул и уткнул взгляд в скальпель. Острый, блестящий. Сталь с готовностью отражала свет энергосберегающих ламп на потолке и будто сама жаждала поскорей воткнуться в напряжённые мышцы пленника, как в мягкое масло.

Накатило отчаяние. Почему всё идёт не так? Ну почему? Чего он не учёл? Где брешь? Уже и неважно. Сегодня Денис вдоволь поплатится за свою глупость. С излишком.

Вот рука с хирургическим инструментом профессорши приблизилась к его горлу. Денис напрягся. Сердце сжалось, зашлось в ужасе, подбородок вздёрнулся. Капли пота защекотали виски.

Неужели Сампи готова его прикончить? Вот так просто? Резанёт по коже – и напьётся Денис Тимошин собственной крови. Зато системе больше мешать не будет, путаться под ногами, нарушать Кодекс.

– Молчишь? – шепнула профессорша. – Может, желаешь замолчать навсегда? Нет нарушителя – нет проблем. Надо было отдать тебя на растерзание гончим. А не марать о тебя руки самой.

Денис окаменел, боясь шелохнуться даже на миллиметр. Холодная острая сталь переместилась к его щеке. Сампи жгла Дениса взглядом, пока лезвие медленно двигалось вниз. Кожей он ощутил тёплую кровь.

Вот теперь стало совсем страшно. Сознание стихло, разумные мысли растворились в единственном инстинкте – выжить. Как у зверя. Выбраться из капкана. Денис изо всех сил напряг мышцы на руках – нет, не слушаются. Не сбежать, не скрыться… Оставалось единственное. Как в детстве. Он задержал дыхание и зажмурился, прячась от боли, что жгучей волной растекалась по левой стороне лица.

– Терпи, нумерат, терпи, друж-ж-жок, – прошептала тень внутри головы. – Скоро наш-ш-ш выход.

Подбадривала, а казалось – издевается. Наслаждается отчаянием и физической болью «любимой игрушки».

Профессорша убрала скальпель от лица Дениса, но кровь продолжала течь, заливая футболку. В голове стучало: «Остальные не попались, а он – да чёрт с ним. Сам виноват».

– Теряете время, – тихо сказал Денис и, кажется, даже умудрился улыбнуться.

– А я не тороплюсь. – Профессор Сампи погладила Дениса по голове, как маленького ребёнка, запустила пальцы в его шевелюру и потрепала. А потом больно ухватив за волосы, резким рывком дёрнула назад, отчего голова Дениса запрокинулась.

– Что ты скрываешь? Почему дал себя схватить? Ведь не просто так.

– Не просто… так… – прохрипел Денис, глядя Сампи прямо в глаза, горевшие нетерпением и азартом. Вот он – координатор. Страшный. Безумный. Тот, кто управляет системой.

Незавидное положение Дениса неожиданно спас помощник профессорши, тот самый, в круглых очках и чепчике, которого Денис окрестил хирургом. Встревоженная физиономия помощника возникла за прозрачной дверью. Он вежливо постучал. Дверь открыл новый обнулитель, всё это время стоявший у стены с грамотами и наблюдавший, как пленника пытаются порезать на куски.

Профессорша оглянулась на хирурга.

– В чём дело?

Помощник замялся, косясь то на обнулите – ля, то на координатора, то на Дениса, и не решался вымолвить и слова.

– В чём дело? – требовательно и с усилившимся акцентом переспросила Сампи.

– Там некоторые неувязки… эм… Совсем небольшие… эм-м… сбои…