Аврам Дэвидсон - О всех морях с устрицами

— Ну ладно. Спора ради допустим, что все эти штуки насчет букашек и угрей — или о ком ты там? — правда. Ну так ведь они живые! А велосипед — нет.

И он победно взглянул на собеседника сверху вниз. Ферд покачал носком ботинка из стороны в сторону, задумчиво опустив глаза.

— Кристаллы тоже неживые, но в подходящих условиях они могут самовосстанавливаться… Оскар, послушай — не мог бы ты пойти заглянуть в ящик стола, проверить, на месте ли булавки? Пожалуйста.

Оскар вышел в «контору». Было слышно, как он открывает ящики, роется в них, со стуком их задвигает. Наконец он вернулся.

— Не-а, — протянул он. — Ни одной. Точно как та леди говорила или вот ты: как булавки нужны, так их и нет. Они просто исчеза… Ферд? Какого…

Ферд распахнул гардероб и отскочил — на него обрушилась лавина проволочных плечиков.

— И точно как ты говорил, — произнес Ферд, кривя рот. — Зато плечиков вечно хоть пруд пруди. А вчера их тут не было.

Оскар пожал плечами.

— Не пойму, о чем ты. Впрочем, кто угодно мог залезть сюда, забрать булавки и подсунуть плечики. Я например — только я этого не делал. Или ты. Или… — Он сузил глаза. — Или, может, ты во сне это сделал. Может, ты лунатик. Нет, тебе точно надо идти к врачу. Ты выглядишь скверно — краше в гроб кладут!

Ферд вернулся от гардероба, сел, уткнул лицо в ладони.

— Я чувствую себя скверно. Я боюсь, Оскар. Чего?.. — Он шумно вздохнул. — Я тебе скажу. Помнишь, я говорил, что многие живые существа в природе притворяются чем-то другим, не тем, что они на самом деле? Сучками, листьями… жабы, похожие на камни… Так вот представь себе, что есть какие-то существа, которые живут среди людей. В городах. В домах. Такие твари могли бы имитировать, не знаю, всякие вещи, которые нас окружают.

— Нас окружают — бога ради, Ферд…

— Может, это иная форма жизни. Может, они добывают питательные вещества прямо из воздуха. Ты знаешь, что такое на самом деле эти «другие» английские булавки? Оскар, английские булавки — это яйца или, может, куколки. И они потом превращаются в личинок. Которые выглядят точь-в-точь как плечики для одежды. Даже на ощупь они такие же — но на самом-то деле это нечто совершенно иное. Оскар, они же не… не… не…

Он вдруг зарыдал. Оскар, глядя на него, только головой покачал.

Через минуту-другую Ферд немного успокоился, шмыгнул носом.

— А все эти вело… велосипеды, которые находят полисмены и ждут, что владельцы придут за ними, а потом мы с тобой, Оскар, покупаем их с аукциона, потому что владельцы не приходят, потому что никаких владельцев и нет, и то же самое с велосипедами, которые мальчишки пытаются нам продать и говорят, что нашли их, и они их правда находят, потому что никто их не делал, никакая фабрика, они просто выросли. Они вырастают. А если разбить такой велосипед и выбросить, он регенерирует!

Оскар обернулся как бы к невидимому собеседнику и покачал головой:

— У-у, приятель… — Затем вновь обратился к Ферду: — Ты имеешь в виду, что вот сегодня это английская булавка, а завтра — плечики?..

Ферд объяснил:

— Сегодня кокон — завтра бабочка. Сегодня яйцо — завтра цыпленок. Но у… этих существ все происходит не на виду. Не днем. Днем их могут увидеть. А вот ночью, Оскар, ночью ты можешь их услышать. Все эти почти незаметные звуки в доме ночью, Оскар…

— Тогда как получается, — перебил его Оскар, — что мы с тобой не завалены велосипедами по самое горло? Если бы из каждых плечиков выводился велосипед…

Но Ферд подумал и об этом. Если бы каждая икринка трески, объяснил он, или, скажем, устрицы превращалась во взрослую особь, можно было бы перейти океан пешком — по спинам трески или по устричным раковинам. Часть личинок просто умирает, часть достается на обед хищникам — и так много их гибнет, что природе приходится производить как можно больше потомства, чтобы хоть сколько-то выжило и могло принести новое потомство. Тогда Оскар, естественно, спросил, кто же… гм… ест… гм-гм… плечики для одежды?

Взгляд Ферда устремился сквозь стену, сквозь дома и сквозь парк, к горизонту.

— Ты не понимаешь. Я говорю не о настоящих булавках и плечиках. Я имею в виду «ложных друзей», как я их назвал. Это когда я еще в школе учил французский, нам говорили, чтобы мы остерегались французских слов, которые выглядят как английские, но значат нечто совсем другое. Такие слова называют «fаuх аmis». Фоз-ами — «ложные друзья». Псевдобулавки. Псевдоплечики… А кто ими питается? Не знаю. Может, псевдопылесосы?